Инфер

Михайлов Дем Алексеевич

– Пантеры и друиды – задумчиво произнес я – Друиды, что служат системе. И им плевать на раненых дивинусами пеонов…

– Вот и вся моя история. Я просто ушел. Понял, что для меня больше нет места в том месте. И ушел сюда, где Новая Мать куда добрее.

– Ага… и твое имя?

– Нечор.

– Нечор… и ты, раз тебе поручали такие задания, прекрасно ориентируешься в джунглях, разбираешься в растениях и немало знаешь о друидах – заключил я.

– Что вы, сеньор. Я…

– Чего никогда не стоит делать так это врать мне – предупредил

я, возвращаясь к поеданию остывающего рагу.

– Я понял, сеньор.

– О друидах позже, Нечор. Давай о Педро – чем тебе не угодил тот ушлепок и почему ты так рад тому, что он сдох?

– Он бил меня. Не избивал, а… проходя мимо не забывал отвесить пинка, мог дать оплеуху, мог перевернуть корзину с собранными овощами или плюнуть мне в затылок. Это… это очень неприятно, сеньор, стирать ладонью с затылка чужой теплый плевок. Понимаете?

– Я бы убил – просто ответил я – Не сразу так позже. И убил бы мучительно. А ты почему не убил?

– Я хочу мира. Хочу спокойной тихой жизни, сеньор.

– Почему системе не пожаловался?

– Новая Мать… я не хотел тревожить ее.

– Или ты больше не веришь машинным божествам, Нечор?

Урод промолчал, провел лицо по исполосованному лицу, тронул шишку там, где раньше было ухо. Пожал плечом.

– Ладно. Тогда почему держишься от остальных подальше?

– Я здесь недавно. И… пока не знаю… не знаю как пояснить, сеньор…

– Еще не разобрался, где люди, а где дерьмо? – понял я его.

– Грубо… но… и я не хочу никого обидеть.

– Ну да. Руку где потерял?

– Отрезали еще тогда, сеньор. Медведь только порвал ее, но началось заражение, потом запястье почернело, пошел запах и…

– И друиды отрубили тебе руку.

– Да. А потом… ну я уже говорил.

– Дали флягу с экологическим чистым обезболом и выпнули на тропу.

– Да, сеньор.

– Ты пялился тайком на навес Педро. Почему?

– Мелочь… мелочь не стоящая вашего внимания.

– Дай мне ответ, Нечор.

– Статуэтка – выдохнул калека и впервые взглянул мне в лицо своими серыми усталыми глазами – Маленькая древняя статуэтка. Темная, но бережно отполированная.

– Сам полировал?

Взгляд Нечора уставился куда-то в стол:

– Днями и ночами. В свободное время. Во время отдыха. Педро увидел… и отобрал. Я просил отдать, а он смеялся и говорил, что отдаст, когда я отсосу у рогатого…

– Что за статуэтка?

– Однажды отыскал в джунглях на старых руинах. Статуэтка юной девушки с корзиной фруктов на голове. Искусная работа древнего мастера…

– Забирай – кивнул я на навес мертвеца – Уверен, что ты знаешь даже ящик, где лежит твое сокровище.

– Я… вы… вы уверены, коменданте?

– Ты определись уже – поморщился я – Либо коменданте – либо сеньор.

– Да, сеньор.

– И тащи весь ящик, если утянешь. Не сможешь поднять – притащи ящик полегче – буркнул я уже вслед забывшему шляпу и проявившему удивительную прыть калеке.

Дожрав рагу, я отодвинул тарелку

и искоса глянул на робко подошедшую девушку с чайником и парой кружек. Вторая, прячущаяся за спиной подруги, подалась чуть в сторону, бросила на меня быстрый взгляд смешливых глаз, наклонилась к столу, успев за это мгновение показать все достоинства своей фигуры. На столе оказалось блюдо с еще мокрыми после мытья фруктами.

Затем красивые ушли, но их заменил вернувшийся Нечор, что быстрым движением продемонстрировал небольшую статуэтку из темного камня, после чего мгновенно спрятал ее в поясную сумку, без малейшего почтения выкинув оттуда все остальное. Увидев, как ладно и четко статуэтка вошла в основной карман этой самодельной поясной сумки, я понял, что он никогда не расставался со своим ненаглядным сокровищем, вечно держа поближе к потным яйцам и стручку.

Наклонившись, я взялся за ремень и вытянул на стол большую корзину – ее и притащил Нечок, подставив под ремень плечо. Повалив корзину на бок, я принялся задумчиво в ней ковыряться, вытаскивая какие-то стеклышки, непонятные обломки инструментов, шестерни, поблекшие небольшие картины, псевдофарфоровые тарелочки и прочую абсолютно бесполезную дребедень.

– Что это за дерьмо? – спросил я и калека как ужаленную отдернул лапу от манго на блюде.

– Жри фрукты – рыкнул я и повторил, ткнув пальцем в содержимое корзины – Что за хрень?

– Педро и его камрадос забирали не только у меня, сеньор Оди.

– Ясно – кивнул я, запихивая все обратно и поворачивая голову к неслышно, как ей казалось, подошедшей старухе в черных одеяниях – Тут и твое есть?

– Да… небольшой стеклянный образок с изображением святой…

– Мне похер. Забирай все. И раздай каждому его дребедень.

– Спасибо – старуха проворно уцепилась за ремень, стащила корзину со стола и добавила – Спасибо, сеньор.

– Да в сраку. Этот мусор никому кроме вас не нужен – отмахнулся я и, вытащив из поясной сумки нож, воткнул его в один из фруктов, с хрустом разворотил, обнажая сочную сердцевину – Хреновый ты носильщик, Нечор. Приносишь всякое дерьмо. Мусор.

– Кому мусор, а кому…

– Сокровище. Ну да. Слышал уже эту чушь не раз. Этот Педро… он чувствовал себя королем?

– Прямо в точку, сеньор. Он, перебрав мескаля, порой кричал, что Новая Матушка – его личная шлюшка и помощница во всех делах.

– Ясно. Сколько раз он уходил грабить на сумрачные тропы?

– При мне раза три.

– И каждый раз возвращался с добычей?

– Почти. Последний раз они вернулись не гордыми львами, а окровавленными побитыми шавками – рваные губы Нечора тронула кривая злая усмешка – Трусливо скулили, порыкивали как шакалы, все время глядя на край джунглей за стеной. Они ждали погони.

– И кто их так?

– Дивинусы – уверенно отозвался Нечор и по его лицу пробежала целая серия нервных тиков – Следы когтей, двое умерли, их отправили на Декансо – в умелые руки дырявой Моксы.