Infernal
Шрифт:
– Зато точно купит новую тачку – это плюс, – отрешённо сказал я, глядя в пустоту.
– Ты рехнулся? Секир помирает, а ты шутишь?! – негодовал Белкин.
С ним Белкин общался чаще, дружили они давно, и время проводили больше, я же не испытывал к Михе особых эмоций. Формально – нет, но авария потрясла меня. Мозг раздвоился: одна половина думала о Лизе, а вторая о Секире. Первая половина побеждала – Лиза важнее, и с ней всё в порядке. Секиру, так сказать, нездоровится, но он живучий жучище, так что выкрутится. Его лошадиное здоровье не подкачает. Мне бы стоило быть этичнее и
Игры? Снова непонятные игры… Прав был Ливенсон, что вся наша жизнь игра, кого ни возьми? И я начинаю проигрывать.
– Секир поправится, – говорю я, утешая Белкина. – Он и не в такие переделки попадал, а сил у него немерено – сам знаешь. Кто может его заменить?
– Никто. Все при делах, да не при наших.
– Вдвоём рулить будем?
– Придётся, – пожимал плечами Белкин. – Садись, угощайся. Что встал? Охлади мотор. Сам сижу, пью за двоих. Литр вылакал, как пивной бочонок.
– Брось ты пить ещё?! – призвал я к ответственности Белкина. – Сопьёшься с горя.
Белкина не остановить. Бедняга переживает и места себе не находит. Какая тут рабочая атмосфера, когда закадычный приятель на грани.
– Секира жалко. Садись? Выпей? Не ломайся как целка.
– Что за дешёвое разводилово? – вновь накатывала злость.
Если от любви до ненависти один шаг, то я уже протопал километр ненависти к этому простофиле и ко всему миру! Я готов был возненавидеть весь мир! Как всё достало! И никакого покоя! И мне неважно, что Белкин здесь совершенно не при чём.
– Ты всерьёз пьян? – повторяю я. – Возьми такси, гони к себе и проспись. Наутро придумай, что наплести боссу. А если ты плачешь о Михе, так езжай в больницу и сиди у его постели, а не распускай нюни подшофе. Ты слышишь меня? Дуй домой или в реанимацию? Да тебя не пустят в таком виде, болван! Давай, шагом марш отсыпаться? И к себе в машину тебя не посадишь – провоняет всё! Вставай, Влад! Я поймаю тебе такси.
Долго уговаривать Белкина не пришлось. Компаньон повиновался, и здравый смысл возобладал. Владик чуть-чуть покачивался, но достойно держался на ногах. Почти под руки я вывел его из кабака. Белкин начинал засыпать на ходу. Похлопав его по щекам, удалось привести его в сознание. Через пять минут подкатило такси. Я достал его бумажник и отсчитал бабла таксисту, оставив бумажник себе, чтоб у водилы не возникло соблазна обчистить Белкина – второй прокол за одну неделю он точно не перенесёт. Посоветовав таксисту довезти приятеля по образцовому порядку (номер машины записал в телефон), я сунул ему ещё штуку и распрощался с Владиком. Такси тронулось, а меня охватила гордость. Возможно, именно я предотвратил следующую напасть Белкина. И Секира всё еще жаль, и где – то рядом затаилась прежняя ненависть.
Всё перемешалось, и я не представлял, какому чувству предстоит отдаться. Поразмыслив, я пришел к выводу, что гораздо безопаснее потушить их все, отпустив ситуацию, как учили на мастер-классах бизнес-тренеры. Гуру коучинга знали толк в расслабухе и пофигизме. Я позавидовал их великому спокойствию
Нежность к моей потрясающей девочке.
Сеанс медитации проходил в машине. Моя Маздочка покорно замерла в ожидании чуда. И оно свершилось, когда я с собранным и почти благоухающим видом тронулся в направлении дома. Нирвана длилась недолго. Езда по столичным пробкам вернула прежние эмоции, но в гораздо меньшем эквиваленте. В целом ситуация ушла и стала более-менее безболезненной. Слава прославленным мастерам. Коучинг не пропал даром, как не зря заплачены тысячи долларов.
В квартиру я добрался через час и застал Лизу в спальне. Как давно это не происходило, что я даже искренне удивился, чуть не расплакавшись.
Удивилась и Лиза.
– Мы снова вместе. Ты непривычно рано, – оценила она, лёжа на диване с помятым журналом.
– Да и ты дождалась, – иронично пробурчал я.
– Где ты был?
– На Фонтанке водку пил, – сумбурно обронил я и виновато поправился: – Точнее, не я, а Влад. Он в стельку наквасился. Отправил его спать, – сообщал я, стараясь опустить ненужные подробности.
– По поводу?
– Секир разбился.
– Насмерть? – равнодушно спросила она.
– Нет. Наполовину.
– Иногда лучше насмерть, чем наполовину. Если смерть приходит к тебе, выгодней взять её полностью.
Вот и наши странности приплыли, с горечью подумал я. Снова под вечер, но бывали и в другое время суток. Мне не хотелось развивать эту тему, но Лиза продолжала сама.
– Для кого-то смерть – подарок. Для кого-то – наказание, но половинчатая смерть – морока для каждого. Посуди сам. Он же может стать инвалидом. Он может не оправиться. Будет как растение. Будет лежать и дышать через маску, вроде и жив, но как бы и нет. Мозг посылает сигналы, но души в сердце уже нет. Что это? Жизнь? Смерть? Половинчатое состояние. И я об этом. Ты слышишь меня?
– Лиз, давай, не будем увлекаться? Секир не мышонок. Он мне приятель. Мы сидим в одной упряжке. Его некому заменить.
– Извини. Навеяло. Я разобралась. Вспышка! У меня часто бывают вспышки…
– Не начинай выражаться как Адель – это мне не нравится. Кстати, как она? Жива? Или наполовину?
– Наполовину.
– Её тоже сбили? – зло спросил я. – Фура с комбикормом?
– Адель сама по себе живёт наполовину. Многие люди половинчатые. Но немногим избранным достаётся полнота. А завтра мы станем полными. Да мы и не были нарочитыми половинками.
– Иногда я теряю ход твоих мыслей.
– Не пытайся его искать. Его наверняка нет, и ты его не отыщешь, – уходила в словесные дебри Лиза, как будто какой-то неудержимый приступ спустился на неё и не отпускал.
Обычно поветрие странностей проходило само – налетало и отпускало. То же самое должно произойти и сейчас. С минуты на минуту. Я ждал и ускорял время. Но не отпускало. Лизу не отпускало.
Надев пушистые тапочки, я прошёл в туалет. Затем в ванную. На кухне открыл банку свежего пива.