Инфернальная магия
Шрифт:
Урсула почувствовала, как вскипел её нрав, и схватилась за древесину недалеко от Мэделин.
— Ты дашь мне уйти? Или всю ночь будешь стоять в дверях?
Мэделин ахнула, отпрыгнув назад. Она в ужасе разинула рот и уставилась на руку Урсулы… и на дым, поднимавшийся от её пальцев.
— О мой Бог! Что ты сделала с дверью! — её глаза не отрывались от лица Урсулы, и она прошептала одно слово: — Ведьма.
Глава 3
Урсула тащилась вдоль Боу-Роуд, засунув руки
Разочарование сокрушало её. Если она что-нибудь не придумает, то скоро окажется бездомной, и придётся спать на улицах в морозную зиму. Сколько именно времени требуется арендодателю, чтобы выселить арендатора? И сколько времени пройдёт до тех пор, как другой бездомный украдёт её пальто с леопардовым принтом?
Жгучий ветер так и кусал её за уши. Вот сейчас Урсуле не помешала бы горячка. Нищая и безработная, она решила пойти пешком с Брик-лейн до Боу, а это больше трёх километров. Она не собиралась тратить последние деньги на автобус. И что более важно, это дало время подумать. Точнее, покипеть в душе. Её грудь ныла от знакомого ощущения пустоты.
Урсула могла бы обойтись без встречи с Мэделин с её красиво уложенными светлыми волосами, французским маникюром и всякими титулами, которые будут значиться после её имени, когда она выпустится из университета.
Урсула задрожала. Восемнадцатилетие. Это должно быть поводом для праздника, но у неё практически не осталось друзей, кроме соседки по комнате. Руфус после расставания как будто забрал всех её приятелей с собой — наверное, потому что он мог баловать их шампанским и оплачивать счета в модных ресторанах.
А может, причина проста: как и говорил Руфус, Урсула не очень хороша в общении с людьми.
Она покрепче запахнула пальто, минуя окна пабов, залитые тёплым светом, и жалея, что ей не хватило дальновидности прихватить шарф. Даже если не брать в расчёт расставание, она ожидала от восемнадцатого дня рождения чего-то более значимого. Это ночь, в которую должно случиться нечто большое… она только понятия не имела, что именно.
Урсула мало что знала о себе, помимо дня своего рождения. Её прошлое было настолько странным, что напоминало мыльную оперу: редкий случай амнезии превратил всё её детство в чистый лист. У неё не сохранилось вообще никаких воспоминаний о периоде до 15 лет.
Она лишь одно знала наверняка: несколько лет назад она оказалась в сгоревшей церкви со странным треугольным шрамом на плече и клочком бумаги в кармане. На нём было написано:
«В твой 18-й день рождения,
15 марта 2016 года,
попроси об испытании.
— Урсула (ты)».
Она
Иногда проблески пропавшей жизни появлялись в её снах: поля дикого тмина и орхидей, жаворонки и гадюки. Урсула понятия не имела, что это означает — ну разве что она выросла где-то в сельской местности.
И вот она ждала перемен в жизни, которые каким-то волшебным образом произойдут в её восемнадцатый день рождения, но это явно оказалось какой-то жалкой шуткой. В какой момент этого ужасного дня она должна была попросить об испытании? В битком набитом автобусе по дороге на работу, пока она пылала горячкой? Тогда, когда теряла работу? Или когда знакомилась с новой девушкой Руфуса? Весь день был серией злоключений, одно испытание за другим, но все они не были особо выдающимися.
Это не имело значения. Урсула постепенно теряла веру в то, что удача волшебным образом повернётся к ней лицом, и кто-то или что-то войдёт в её несчастную жизнь с даром в виде бриллианта или секретного банковского счёта.
И теперь ей предстояло разобраться, как спастись от полной нищеты.
Урсула задрожала, крепче обнимая себя руками. Здорово было бы иметь нормальную жизнь, семью и стабильный доход. Может, ещё детские воспоминания и руки, не склонные к спонтанному воспламенению.
Она прошла мимо ряда покосившихся викторианских домиков, из которых лился тёплый свет. Она даже думать не хотела о том, что случилось с её руками. Мэделин назвала её ведьмой, ради всего святого. Может, её ждало испытание от инквизиции.
В пределах видимости показалась её дверь, которую Урсула всегда могла узнать среди ряда идентичных домиков — по облезлой красной краске на косяках. Она воткнула ключ в скважину. «Слава Богу, я дома».
Урсула шагнула домой, надеясь услышать «Привет» от соседки по комнате, Кейти, но в квартире было темно и тихо как в могиле. Она щёлкнула выключателем у двери, но освещение не включилось. Чёрт. Наверное, что-то перегорело. Теперь будет темно и холодно до завтрашнего дня, пока она не решит проблему. Урсула покачала головой. Может, смысл записки в том, что вся её жизнь — это испытание.
Раздражённо вздохнув, она стала одной рукой держаться за стену и аккуратно подниматься по лестнице, застеленной ковром.
Место было не ахти — подвальная квартира с одной спальней — но всё равно, это дом. Спальня досталась Кейти, поскольку она платила большую часть аренды, а Урсула спала в гостиной, каждое утро убирая надувной матрас. С помощью Кейти она освежила обои под покраску, покрасив их канареечно-жёлтым цветом и добавив постеры с полевыми цветами (незабудки и золотые астры), напоминавшими о самых приятных её снах.