Инферно
Шрифт:
И нахлынула тьма — но тьма не абсолютная… скорее переливы разных оттенков серого, а среди них — отдельные неясные образы и звуки.
Лэнгдон не знал, сколько прошло времени, но восприятие окружающего так или иначе возвращалось. Судя по всему, он находился в каком-то судовом лазарете. Больничная обстановка и запах изопропилового спирта рождали странное ощущение дежа-вю: Лэнгдон словно прошел полный круг и очнулся, как и прошлой ночью, на незнакомой больничной койке без ясных воспоминаний о последних событиях.
Он сразу подумал о Сиене и ее безопасности. Казалось, на него
Мы не в той стране, потрясенно сказал ей Лэнгдон в крипте, вспомнив, где похоронен Энрико Дандоло. Таинственный «мусейон премудрости священной», о котором говорится в стихотворении, находится совсем даже не в Венеции… а очень далеко от нее. Не зря строки Данте, с которых оно начинается, предупреждают: нужно хорошенько постараться, чтобы понять «наставленье… сокрытое под странными стихами».
Лэнгдон хотел, когда они с Сиеной выберутся из крипты, все ей объяснить, но возможности так и не представилось.
Она убежала, зная одно: что я грубо ошибся.
Внутренности Лэнгдона точно скрутило узлом.
Чума по-прежнему там…в другой стране.
В коридоре за дверью лазарета послышались тяжелые шаги, и, повернувшись, Лэнгдон увидел входящего в каюту мужчину в черном. Это был именно тот силач, что придавил его к полу крипты. Взгляд у него был как лед. Лэнгдон инстинктивно отпрянул было, но куда бежать? Пусть делают со мной что хотят.
— Где я? — спросил Лэнгдон, вложив в голос весь свой запас требовательности и непокорства.
— На яхте. Мы стоим на якоре около Венеции.
Лэнгдону бросилась в глаза круглая зеленая эмблема у вошедшего на форме: земной шар, а вокруг него буквы ECDC. И эмблему, и аббревиатуру Лэнгдон видел впервые.
— Нам нужно получить от вас информацию, — сказал оперативник, — и мы не можем терять время.
— С какой стати я буду вас информировать? — возразил Лэнгдон. — Вы меня едва не убили.
— Ничего подобного. Мы использовали шиме-ваза — удушающую технику дзюдоистов. У нас не было желания причинить вам вред.
— А кто стрелял в меня сегодня утром?! — возмутился Лэнгдон, отчетливо вспоминая лязг пули о крыло трайка, стремительно уносящего их с Сиеной. — Ваша пуля чуть не попала мне в поясницу!
Глаза вошедшего сузились.
— Если бы я хотел прострелить вам поясницу, я бы ее прострелил. Я сделал один-единственный выстрел, которым пытался пробить заднюю шину вашего мопеда, чтобы не дать вам уехать. Мне было приказано войти с вами в контакт и выяснить, какого черта вы так странно себя ведете.
Не успел Лэнгдон переварить услышанное, как в каюту вошли и двинулись к его койке еще двое в черном.
Между ними шла женщина.
Женщина-призрак.
Эфирная и неземная.
Лэнгдон мгновенно узнал в ней свое видение. Длинные серебристые волосы, красивое лицо,
— Профессор Лэнгдон, — сказала она, подходя к его койке с усталой улыбкой. — Я рада, что с вами ничего серьезного. — Она села и взяла его руку, чтобы узнать пульс. — Мне сообщили, что у вас амнезия. Вы меня помните?
Лэнгдон помедлил с ответом, вглядываясь в нее.
— Вы… возникали в моих видениях, хотя саму встречу я не помню.
Женщина наклонилась к нему, ее лицо выражало сочувствие.
— Меня зовут Элизабет Сински. Я директор Всемирной организации здравоохранения, и я обратилась к вам за помощью, чтобы обнаружить…
— Новую чуму, — сообразил Лэнгдон. — Которую создал Бертран Зобрист.
Сински удовлетворенно кивнула:
— Помните, да?
— Нет, я очнулся в больнице со странным маленьким проектором и с видениями в голове, в которых вы требовали, чтобы я искал и нашел. Именно это я и пытался делать, но они хотели меня убить.
Лэнгдон кивком показал на агентов. Силач ощетинился, явно желая ответить, но Элизабет Сински движением руки велела ему молчать.
— Профессор, — мягко проговорила она. — Я вижу, вы потрясены, сбиты с толку. Я втянула вас во все это, я в ужасе от произошедшего, и мне отрадно, что вы в безопасности.
— В безопасности? — отозвался Лэнгдон. — Меня насильно удерживают на судне!
И вас тоже!
Женщина с серебристыми волосами понимающе кивнула.
— Из-за вашей амнезии многое из того, что я сейчас расскажу, боюсь, покажется вам диковинным. Но время на исходе, в вашей помощи нуждается множество людей.
Сински умолкла, словно раздумывая, как лучше продолжить.
— Прежде всего, — заговорила она, — мне надо, чтобы вы поняли: агент Брюдер и его люди никогда не пытались сделать вам ничего плохого. У них был прямой приказ: восстановить с вами контакт любыми средствами, какие понадобятся.
— Восстановить? Но я не…
— Прошу вас, профессор, просто послушайте. Все разъяснится. Я вам обещаю.
Лэнгдон откинулся на койку лазарета, и чем дольше доктор Сински говорила, тем более бурно крутились мысли у него в голове.
— Агент Брюдер и его люди — группа из Службы поддержки по надзору и реагированию. Сокращенно — ПНР. Они работают под эгидой Европейского центра профилактики и контроля заболеваний.
Лэнгдон посмотрел на нашивки с буквами ECDC. European Centre for Disease Prevention and Control.
— Его группа, — продолжила она, — специализируется на распознавании и нейтрализации рисков заразных заболеваний. Грубо говоря, это спецназ для экстренного сведения к минимуму крупномасштабных угроз здоровью людей. Я ищу источник инфекции, которую создал Зобрист, мои главные надежды были связаны с вами, и, когда вы исчезли, я поручила группе ПНР вас разыскать… Это я вызвала ее во Флоренцию себе на помощь.