Инферно
Шрифт:
Лэнгдон похолодел.
— Когда Зобриста не стало, — рассказывала дальше Сински, — я употребила свое влияние, чтобы банк согласился открыть его сейфовую ячейку. Зобрист надо мной подшутил: оставил там письмо, адресованное мне… и странное маленькое устройство.
— Проектор, — догадался Лэнгдон.
— Именно. В письме он выразил желание, чтобы я первой побывала в эпицентре, который можно отыскать только с помощью его «Карты ада».
У Лэнгдона возникла перед глазами измененная картина Боттичелли, которую высвечивал
— Зобрист, — добавил шеф, — поручил мне доставить доктору Сински содержимое ячейки, но лишь после завтрашнего утра.
Когда мы узнали, что доктор Сински забрала содержимое раньше, мы запаниковали и начали действовать: старались завладеть тем, что он оставил, чтобы исполнить желание клиента в точности.
Сински посмотрела на Лэнгдона.
— Я не надеялась разобраться в карте вовремя и поэтому подключила вас. Помните вы сейчас про это хоть что-нибудь?
Лэнгдон покачал головой.
— Мы тихо переправили вас во Флоренцию, и там вы договорились о встрече с человеком, на помощь которого рассчитывали.
С Иньяцио Бузони.
— Вы встретились с ним вчера вечером, — продолжила Сински, — а потом исчезли. Мы думали, что с вами что-то случилось.
— И были правы, — сказал шеф. — С вами действительно кое-что случилось. Стремясь получить проектор, мы поручили Вайенте, нашему агенту, после прилета во Флоренцию сесть вам на хвост. Но где-то в районе площади Синьории она вас потеряла. — Он нахмурился. — Это была критическая ошибка. И Вайента имела наглость взвалить вину на птицу.
— На птицу?
— Голубь, видите ли, проворковал. По словам Вайенты, позиция у нее была идеальная, она наблюдала за вами из темной ниши, но тут подошли несколько туристов. Она сказала: вдруг под окном над ее головой громко проворковал голубь, туристы из-за этого остановились и заперли Вайенту в нише. Когда она смогла опять скрытно выйти в переулок, вас уже не было. — Он с отвращением покачал головой. — В общем, потеряла вас на несколько часов. Потом все-таки нашла — но теперь с вами был еще один человек.
Иньяцио, подумал Лэнгдон. Вероятно, мы с ним выходили в тот момент из палаццо Веккьо с маской.
— Она успешно следовала за вами в направлении площади делла Синьория, но потом, судя по всему, вы с ним увидели ее и пустились бежать: один в одну сторону, другой в другую.
Похоже на правду, подумал Лэнгдон. Иньяцио унес маску и спрятал в баптистерии, а потом у него не выдержало сердце.
— И тут Вайента допустила ужасную ошибку, — сказал шеф.
— Выстрелила мне в голову?
— Нет, слишком рано обнаружила себя. Притащила вас на допрос, хотя вы ничего еще толком не знали. Нам надо
Я же искал источник смертельной инфекции! И вероятно, подумал, что вас наняли добыть биологическое оружие!
Мощные двигатели судна внезапно дали задний ход, замедляя его движение на подходе к дебаркадеру при аэропорте. На отдалении Лэнгдон увидел невзрачный корпус транспортного самолета «C-130», стоящего под заправкой. Надпись на фюзеляже гласила: ВСЕМИРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ.
Появился Брюдер, лицо у него было мрачное.
— Выясняется, что единственная группа реагирования, отвечающая требованиям и способная прибыть туда не позже чем через пять часов, — это мы. То есть помощи ждать неоткуда.
У Сински опустились плечи.
— Координация с местными властями?
На лице у Брюдера выразилось сомнение.
— Я считаю, пока не надо. Точного местоположения мы сейчас не знаем, поэтому что они могут сделать? К тому же операция по локализации инфекции требует профессиональной подготовки, которой у них и близко нет, так что они могут скорее навредить, чем помочь.
— Primum non nocere, — кивнув, тихо произнесла Сински по-латыни основное правило медицинской этики: прежде всего — не навреди.
— И напоследок, — сказал Брюдер. — О Сиене Брукс пока ничего. — Он перевел взгляд на шефа. — Вы не знаете, связана ли Сиена в Венеции с кем-либо, кто может ей помочь?
— Я бы не удивился, — ответил шеф. — У Зобриста всюду есть последователи, и, насколько я знаю Сиену, она употребит все доступные средства, чтобы выполнить задачу, которую себе поставила.
— Ее нельзя выпускать из Венеции, — сказала Сински. — Мы понятия не имеем, в каком состоянии сейчас этот мешок из солюблона. Если кто-нибудь его обнаружит, легкого прикосновения скорее всего хватит, чтобы пластик порвался и возбудитель инфекции попал в воду.
Наступило молчание: все вполне сознавали тяжесть ситуации.
— Боюсь, у меня тоже плохая новость, — сказал Лэнгдон. — Этот самый мусейон премудрости… — Он сделал паузу. — Сиене известно, где он находится. Она знает, куда мы направляемся.
— Как так?! — Сински в тревоге повысила голос. — Вы же говорили, вы не успели ей сообщить, к чему пришли! Сказали ей только, что вы не в той стране!
— Да, — промолвил Лэнгдон, — но она знала, что мы ищем место, где похоронен Энрико Дандоло. Чтобы выяснить, где его гробница, достаточно потратить пару минут на поиск в Интернете. А когда она до нее доберется… растворяющийся мешок оттуда явно недалеко. В стихотворении сказано, что журчание текущей воды должно привести в подземный дворец.