Инферняня
Шрифт:
— Да, — нетерпеливо кивнул Томас, глядя не на меня, а на дорогу. — Кнопка Хэлп. А рядом.
— Это. Да просто, — я засмеялась. — Брелок для красоты.
Томас на этот раз оторвался на целых три секунды от дороги и все них пялился на меня, как на сумасшедшую. Ну брелок, честное слово. Пластиковая ромашка с божьей коровкой на ней.
— Это пропуск, — четко проговорил он.
— Что — это? Ромашка или коровка?
— Всё вместе.
Я принялась разглядывать милое украшение. Сзади был выбит длинный номер. В остальном — брелок как брелок.
— Ты шутишь? —
Он вытащил из-за ворота рубашки цепочку, на ней тоже висела кнопка Хэлп и брелок — ну совсем другой. Обычный мужской брелок — какой-то металлический квадратик.
— Ну и? — спросила я. — Где ромашка? То есть пропуск.
— Ромашка… — бровь его насмешливо приподнялась, — на моей шее смотрелась бы нелепо, не находишь?
— Нет.
Ах, ромашки только для глупых девочек. А всяким агентам выдают брутальные квадратики. Хотя, если честно, квадратик этот абсолютно дурацкий и похож на тротуарную крышку от канализации. Куда милее красная букашенция. Но Томас пусть не выделывается и не считает свою канализационную решетку признаком крутости.
— Я хочу сказать, — продолжаю я, так как он молчит и только улыбается углом рта, — что мне жаль, что вам, агентам выдают такие ужасно безвкусные брелки.
— Пропуска, — поправляет меня он. — Но они у всех разные. Двух одинаковых нет.
Ух ты. У меня единственный в мире брелок — букашенция на ромашке. Это похоже на дизайнерскую вещь, выпущенную одним экземпляром.
— А куда эти пропуска?
— В Центр. Ты что, плеер слушала, когда пакет получала?
— Нет. Просто эта тетка, видать, забыла рассказать об этом.
— Джулия Сиеста? Она разговаривает с новичками.
— Не знаю. Наверное, она.
— Странно, — говорит он.
Нет, он будто мне не верит!
— Вот именно! — отвечаю.
Ну и что, что я немного отвлеклась тогда на проходящего мимо лохматого волка высотой с человека, который мирно беседовал с желеобразным мужчиной в очках! А кто бы не отвлекся? Но это вовсе не значит, что именно в ту минуту эта самая Сиеста в горошек заявляла, что на нашу шею повесят пропуска!
Через полтора часа мы стояли в холле в банке, под который маскировался Центр корпорации. Круто, ничего не скажешь. Мрамор и золото. Наш филиал в Нью — Йорке был куда скромнее, может, потому что прикрывался вывеской «Туристическая фирма „Глобус“.
Интересно, если в этот „банк“ заходили грабители, что с ними делали? Испепеляли, заколдовывали или сразу превращали в привидения?
Томас между тем улыбнулся служащему и показал ему свой брелок, потом потянул мой, так что моей шее и мне пришлось тоже потянуться следом. Будто я корова на поводке! То есть собака на привязи. То есть… Томас совершенно бесцеремонный тип, вот!
Служащий улыбнулся нам особенной загадочной улыбкой, какой охранники клубов встречают VIP — клиентов, Томас двинулся к двери в глубине зала, я протопала за ним, он приложил свой брелок к какому-то блестящему устройству справа от нее, я сделала то же, дверь распахнулась и закрылась за нами, мы прошли по длинному коридору, а потом свернули к лифту. Нас никто
Мы вышли на двадцать третьем этаже и очутились в полном людей и нелюдей бесконечном офисе. Стоял шум и гам. Отовсюду неслись разговоры, стучали и шуршали принтеры, сканеры, факсы. Поперек всего помещения висела широкая праздничная лента, которая гласила: „С 253–летием, Нед!“.
Кто был этот Нед — вампир, инопланетянин или нечто еще более потустороннее? Может, это вон тот кривозубый дядька, сражающийся с принтером? (Дядька и принтер насмерть вцепились в один и тот же лист бумаги — с разных концов, и оба при этом клацали — дядька зубами, принтер крышкой — и рычали.)
Перед нами появился худой рыжий парень с гамбургером в руке и что-то радостно промычал с набитым ртом. Но Томас, похоже, понял, сказал:
— А ты как, Роджер? — и хлопнул парня по плечу.
Тот опять что-то пробормотал, похоже, задал вопрос.
— Нужно поговорить с Олимпом, — сказал Томас.
Рыжий кивнул, наконец-то прожевал, проглотил, поднял с ближайшего стола радиотрубку и четко сказал туда:
— Отдел связи? Запросите Олимп… — он посмотрел на Томаса.
— Гермес Олимпус, если он там, конечно, — сказал Томас.
Рыжий повторил его слова в трубку. И положил ее на место.
— Только вряд ли сегодня получится… — хмыкнул он.
Брови Томаса так знакомо вскинулись.
— С утра кто-то хотел с ними связаться, — пояснил Роджер. — Но поговорить так толком и не удалось: сильные помехи.
— Почему? — полюбопытствовала я.
Рыжий кивнул мне приветственно и ответил:
— Их босс не в духе. Мечет молнии. Какой-то ценный сотрудник у него пропал.
У меня появились кое — какие догадки, что это может быть за сотрудник. Но с чего ему с работы исчезать? Он что, так меня боится?
— Ясно, — Томас нахмурился. Похоже, подумал то же, что и я.
Центр связи был похож на Центр Управления Полетами в НАСА. Знаете, его еще по телевизору часто показывают. Ну один к одному. Может, это он и есть?
За длинными столами за компьютерами сидели сотрудники. Здесь было тихо и каждый был занят делом. Рядом с нами, как только мы вошли, очутился мужчина в белой форме и в наушниках с микрофоном. Он постоянно отдавал какие-то команды в микрофон. Нас жестом пригласил подойти к круглой стойке. Томас поднялся на нее, я за ним. Чуть не в лицо нам уткнулись большие микрофоны и совсем крохотные видеокамеры.
— Готово, — сказал человек в наушниках Томасу.
И в следующий миг экран озарился белым сиянием, а во второй — перед нами было бесстрастное лицо седой дамы в костюме от Шанель:
— Олимп. Дора Фетаки. Чем могу помочь?
— Я бы хотел поговорить с мистером Гермесом Олимпусом.
При этих словах дама нервно потеребила золотой браслет на запястье и сказала:
— Я не могу его пригласить. Сожалею.
— Дело очень важное, — сказал Томас. — Если вы не можете его пригласить, то сообщите нам, пожалуйста…