Инфинитум. Единожды солгавший
Шрифт:
– Смотри, тут сказано, что Дарующий пламя встал на сторону некоей Джины, – сказала она, – и мой, э-э… мой знакомый считает, что это ложь, а я думаю, что ерунду в учебниках не написали бы, так что…
– Что за ерунда? – пробормотал Элиот и придвинул учебник к себе.
Вероника притихла. Взгляд главного жреца бегал по строчкам, он беззвучно повторял то, что написано. Затем покачал головой и посмотрел на Веронику.
– Нет, это неправда, – сказал он. – Дарующего пламя просто изгнали, и насчёт Джины нам ничего не известно.
– Но…
– Вероника, послушай, – перебил её Элиот. – Если мы о чём-то не знаем,
– Но разве это не было записано со слов богов? – не унималась Вероника. – Боги ведь безупречны, и…
– Было, – кивнул Элиот. – И да, боги безупречны, но люди допускают ошибки. Так бывает. Спасибо, что сообщила, можешь сказать своему приятелю, что он выиграл спор.
Он потянул учебник на себя, Вероника только растерянно за этим наблюдала.
– Какому при… ах, да. – Она покачала головой. Элиот потянул настойчивей, и она протянула ему учебник. – Ты же скажешь в библиотеке, что я отдала его тебе, чтобы это отметили?
– Конечно, – кивнул Элиот и прижал к себе книгу. – Не переживай, я не забуду.
Вероника хмыкнула. Как будто он вообще хоть что-то забывал!
Она попрощалась с Элиотом, бросила последний взгляд на Максима, сверлившего взглядом статую бога света, и вышла из помещения храма. В стороне, среди деревьев, обнаружилась Алина; Вероника видела, что та стояла, прислонившись к стволу, и смотрела вдаль, на линию горизонта. Хотелось поговорить с ней, но Вероника не успела даже подумать об этом.
«Видишь, твой маленький розовый мирок не совсем похож на тот, что окружает тебя на самом деле», – послышался голос Кайла.
Вероника поморщилась.
– Всего-то одна ошибка в учебнике, – сказала она. – И ты слышал Элиота, если слышал, конечно. Ошибки допускают люди, а не боги.
«Боюсь, это не тот случай».
Это прозвучало совсем близко, как будто дух стоял за её плечом. Вероника машинально обернулась, но никого не увидела. Состроила недовольное лицо, как будто Кайл мог её видеть.
– Если хочешь что-то сказать, говори прямо, прекращай свои загадочные намёки, – буркнула она.
«Сказать? О, очень хочу. Но мне жалко твой маленький милый мирок – не хочу быть тем, кто его уничтожит. Тебе по силам самой справиться с этим».
Сколько бы этим вечером Вероника ни спрашивала его об этом, Кайл не говорил, что он имел в виду. Она упрашивала, угрожала, взывала к пункту договора, по которому он должен был её слушаться, хотя и понимала, что это бесполезно – он был не про обычную жизнь. Вероника дошла до своей комнаты в общежитии, переоделась потеплее, сходила на ужин, вернулась, но её просьбы так и остались длинным монологом. И только когда она ложилась спать, пришло понимание: Кайл давал ей шанс во всём разобраться. И это, наверное, было куда гуманнее, чем просто сказать всё как есть.
Вероника выругалась – тихо, чтобы не разбудить Алину, давно уже спавшую в своей постели. Впереди сессия, экзамены, нужно было готовиться – это было самое неподходящее время, какое только можно было найти. Но теперь, она точно знала, спокойствия ей не грозит до тех пор, пока она не докопается до правды.
В
Вероника накрылась одеялом и зажмурилась. Ей предстояли самые длинные две недели, какие только можно было придумать, а потому надо было выспаться.
Последнее, в чём ей нужно было копаться сейчас, так это в истории, но Вероника упрямо приходила в библиотеку при храме после каждого экзамена и тратила хотя бы по полчаса на то, чтобы что-то раскопать. В первые несколько дней ей не везло, старые книги просто повторяли то, что уже было рассказано в учебнике, за исключением той самой маленькой детали, о которой они говорили с Элиотом. Действительно, о дальнейшей судьбе Дарующего пламя ничего не было известно, как и о том, чем занималась Джина после последнего нападения на Мир грёз; но одно было известно точно. Джина обитала в Туманном мире, тёмном зеркале обители богов, и небожителям путь туда был закрыт. В этом-то и была главная проблема её атак: даже если бы боги решили ответить и собрать армию Одарённых, командовать ею они бы всё равно не смогли.
Дарующий пламя точно не мог бы присоединиться к Джине. Тогда появлялся логичный вопрос: кто решил написать об этом в учебнике и зачем ему это было нужно? Размышляя об этом, Вероника слышала тихие смешки Кайла. Не то что бы они были одобрительными, но так она понимала, что на верном пути. Ещё бы понимать, что именно она должна найти…
Времени на второй экзаменационной неделе, конечно, было совсем чуть-чуть, но Вероника и Джереми смогли встретиться в своём любимом кафе где-то между экзаменами по математике и родному языку у неё и теорией и практикой стрельбы из огнестрельного оружия у него. Как всегда, они устроились за дальним столиком в углу помещения, скрытым огромной раскидистой пальмой, взяли по два шарика ванильного мороженого и по одному шоколадного; Вероника заказала чайничек своего любимого фруктового чая, Джереми по привычке обошёлся двойным эспрессо.
– Я безумно устала, – выдохнула Вероника, едва они устроились на красных кожаных диванчиках напротив друг друга. – Кажется, будто все летописцы сговорились и решили писать об одном и том же. Всё было бы проще, если бы я знала, что ищу, и…
– Напомни мне, зачем ты всё это делаешь? – спросил Джереми и потянулся за чайной ложечкой.
Вероника поджала губы. Налила чай в чашку, добавила сахар. Если честно, ей было неуютно говорить об этом, будто она делала что-то противоправное (хотя, возможно, так и было, но если только на взгляд Джереми). Что-то подсказывало ей, что она движется в правильном направлении, иначе стала бы она тратить драгоценное время, которое могло бы пойти на подготовку к экзаменам?
– Я бы хотела, чтобы он помог мне на экзамене по знанию Дара, – неуверенно сказала Вероника. – Я пока не знаю, что там будет, но почти наверняка – стычка с духом, и…
– А просто попросить, конечно, ты даже не пыталась? – усмехнулся Джереми. – Или ты просто боишься признаться, что ищешь на самом деле для себя?
Вероника смутилась ещё больше. Ей стало совсем неуютно.
– Нет, мне это не нужно, – ещё более неуверенно сказала она. – Просто… он очень зол на моего отца, понимаешь? И мне, похоже, достаётся немного этой злости. И я бы хотела…