Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Грешневиков Анатолий Николаевич

Лишь в 1997 году в «Российской газете» заместитель председателя Госкомрыболовства России В. Зиланов дал свою оценку соглашению: «За период 1981 по 1996 год российские рыбаки потеряли промысловый участок площадью более 20 тысяч кв. км, где ежегодно можно добывать не менее 150 тысяч тонн рыбы. Итого: за 16 лет потери составили 2,4 миллиона тонн стоимостью свыше 1,3 миллиарда долларов США. Кроме того, российские рыбаки потеряли промысловый участок своей 200-мильной зоны площадью более 7 тысяч кв. км, а также часть глубоководных участков промысла континентального шельфа в открытой части Берингова моря, где не исключено обнаружение в будущем запасов сидячих живых видов биоресурсов (крабов, моллюсков и т. д.). Поистине приходишь к выводу, что Горбачев-Шеварнадзе, благословив и подписав данное соглашение, спешно введя его во временное действие, вероятно, решили занести в «общечеловеческие ценности»

наш участок моря, богатый рыбой, и подарить его американцам».

О биоресурсах Берингова моря наши россияне ничего не знают. Как не знали в свое время о лососях Аляски. Между тем, суточный улов только одних лососевых в реках Аляски оценивается в ту же сумму, за которую была продана Аляска – в 7,2 миллиона долларов. Может, потому так усердно молчат средства массовой информации, что, узнав об истинной цене уступок Америке, россияне вынесут оценку и работе политических соглашателей.

После развала Советского Союза политику уступок переняло уже внешнеполитическое ведомство Российской Федерации. Особенно отличился на этом поприще Министр иностранных дел РФ А. Козырев. Он проводил однозначно ясную политику: Россия – партнер США и притом – младший, она должна следовать в фарватере Запада, перенимать их образ жизни. За разговорами о вступлении в мировой рынок Россия стала терять свои рынки и давних преданных союзников. Именно благодаря уступнической политике Козырева мы предали своих друзей. Именно сам Козырев проводил линию на дистанцирование от неприсоединившихся стран третьего мира, в том числе таких, как Куба, КНДР, Вьетнам.

Чем больше мы стремились к сближению с Америкой, тем дальше мы отдалялись от стран-союзников, тем больше наши средства массовой информации дезориентировали россиян.

Россияне не узнали ни об одном факте предательства… Их убеждали в важности жить в дружбе с Америкой и следовать «общечеловеческим ценностям».

В 1992 году мы предали афганских друзей, лишив их всякой поддержки. После этого российские пограничники жизнями своими платили на таджикско-афганской границе за нежелание вести войну так, как вели ее американцы в Ираке.

В угоду Америке Россия оттолкнула от себя друзей и союзников на Ближнем Востоке, а затем и на Балканах. Поддержка в ООП санкций против Ливии, Ирака и Югославии имела под собой как политическую, так и коммерческую основу. С одной стороны, Козырев продемонстрировал Америке готовность услужить и потрафить ее интересам, предавая собственные интересы. С другой стороны, российский МИД выторговывал за предательство необходимые разваливающейся экономике кредиты. Лукавый Козырев заверял россиян, что страна ничего не потеряет от присоединения к навязанным санкциям… А в Америке в это время списывали Россию как главного геополитического партнера, думали о том, как не допустить ее в мировое экономическое пространство. Вначале Америка отказалась от безвозмездных ссуд и потянула Россию в коммерческую кабалу. Затем России дали понять, что Козырев напрасно полагает, что «Запад нам поможет». Западные кредиты и займы придется оплачивать с лихвой. И вот тогда в России стали думать о крупных размерах ущерба национальным интересам от присоединения к санкциям ООН. Предательство Ливии, Ирака и Югославии привело к срыву контрактов и платежей на сумму свыше 18 миллиардов долларов.

Готовность Козырева исполнять американскую волю обернулась для России не только экономическим ущербом. Предав своих традиционных партнеров, оставив рынки Ближнего Востока мы уступили эти рынки американским и западноевропейским компаниям. Это для России существовала блокада и санкции… А Франция тут же подписала контракт с Ираком на поставку самолетов «Мираж». «Дженерал моторс» шагнула еще дальше – через иорданскую компанию поставила Ираку 12 радиолокационных станций. В этой ситуации и американцы что-то забыли про свои «общечеловеческие ценности»… Потеснили Россию с рынков, обрекли ее на недополучение от Ирака за 4 года после санкций 30 миллиардов долларов и еще запрещают и дальше сотрудничать с Ираком. А ведь в Ираке мы построили более 70 процентов предприятий и более 60 процентов объектов по добыче нефти – и возобнови экономические связи, нарушь в одностороннем порядке санкции – и тут же миллиарды долларов потекут в бюджет России. Но мы этого не делаем, поскольку Америка не заинтересована в присутствии России на Ближнем Востоке, у Америки появились там свои интересы.

Надо отдать должное Президенту России Ельцину, когда он стал догадываться о «слабости» Козырева и заявил о том, что тот не справляется со своими обязанностями и ему нужно подыскивать сильного заместителя. Россияне слушали речь Президента, но не верили, что у Козырева не было времени и не было сильного заместителя. В 1995 году в «Независимой

газете» появилась статья Н. Петровой «Внешняя политика России должна стать президентской», в которой делались первые попытки осознания ущербности козыревских уступок, его надежд на «благотворительность» Запада и скорое врастание в систему международных экономических отношений. Автор так и писала: «Уже в 1992 году было ясно, что субъекты нового внешнеполитического окружения России руководствуются в политике своими национальными интересами, а зачастую настроены – во многом благодаря ранним (августа – сентября 1991 г.) агрессивным и безответственным заявлениям российских младодемократов – откровенно антироссийски и далее антирусски. В этой связи вставал естественный вопрос о том, кто является геополитическим союзником и потенциальным соперником России. Однако такой подход тогда казался нам «циничным», и МИД декларировал, что у России вообще нет никаких противников. Отсюда метания во внешнеполитическом курсе, а по существу его отсутствие на постсоветском геополитическом поле, неспособность зафиксировать сферы жизненно важных интересов России в ближнем зарубежье: декларировалось, что к ним относится все ближнее зарубежье без каких-либо изъятий и преференций.

Реальные геополитические интересы во внешней политике были по существу подменены идеологическими лозунгами, нацеленными на «растворение» России в евроатлантической цивилизации. На эксплуатации именно этого тезиса Андрей Козырев создал себе имидж за рубежом и поначалу укрепил позиции в российском правительстве Егора Гайдара.

В этой концепции было рациональное зерно. Ее творцы рассуждали примерно так. Страны Запада образовали единую мировую экономическую систему на основе взаимопроникновения национальных экономик и создания единого мирового рынка. Они же внедрили в цивилизацию универсальные нормы и принципы демократии, гуманизма и социального прогресса. Россия должна стать частью этой общности – и чем раньше, тем лучше. Поэтому следование в фарватере политики Запада – это не капитуляция, а главный российский национальный интерес. Россия – это часть Запада, а вся ее странная «незападная» история – досадное отклонение».

Неуважение к собственным национальным интересам, а порой откровенное неприятие МИДом геополитики привело Россию к обратному результату: вместо «врастания» в евроатлантическую цивилизацию, союз с Америкой мы влезли в огромные финансовые долга, и НАТО приближается к нашим границам. Известное дело, кто же тебя будет уважать, если ты не уважаешь себя сам?! А Америка всегда демонстрировала уважение только к сильным. Со слабыми она разговаривает языком силы. Никаких дружеских отношений Америка не признает, ибо она признает силу, а в отношениях между странами для нее главное – свои национальные интересы. Вот почему Америка и при Козыреве, и после него стала продолжать ту же политику в отношении России – политику уничтожения сильного конкурента: поощрение дальнейшей дезинтеграции на территории бывшего СССР, лишение России союзников, рынков сбыта, мощной армии и так далее.

Только благодаря умелому проведению информационной войны в России обман американцев не был так заметен и очевиден, а уступки МИДа не выглядели такими преступными. Многие дипломатические преступления остались, что называется, – за кадром. Это потом в учебниках истории, может, напишут, как американцы праздновали дипломатическую победу на Ближнем Востоке, как министр иностранных дел ФРГ ругал в Бонне израильского посла за то, что Германия не попала на почетную трибуну при подписании палестино-иорданского соглашения: «А какой вклад внес Козырев в мирный процесс? Даже те несколько рублей, которые у него есть, он получает от нас». США и Запад демонстрировали нам, как следует защищать свои геополитические интересы, а мы вместо того, чтобы учиться, продолжали уступать и терпеть унижения, оскорбления, грабеж. Ливийский нефтяной экспорт в Западную Европу не прекращался даже во время блокады… После победах над Ираком и восстановления контроля над источниками нефти Европа и Япония провели взаиморасчеты расходов на акцию в Персидском заливе с главным победителем – США. Все получили деньга, только мы и в Ливии, и в Ираке потеряли миллиарды долларов.

Россию вытолкнули с Ближнего Востока, затем с Балкан, затем из Европы в целом, а она стремглав бросилась служить интересам Америки…

Россия получала одно время гуманитарную помощь. А член итальянского парламента Эмма Бонино говорила: «Это выгодно Западу. Продовольственная помощь ничего или почти ничего не стоит никакой из западных стран. У каждой из них – переизбыток продовольствия, огромные запасы еды, хранить которые, как ни парадоксально, гораздо дороже, чем просто отдать вам… Мы всего-навсего избавились от того, что нам самим не нужно и никогда не пригодилось бы».