Информационный террор: воспринимать или жить?
Шрифт:
Глава 4. Эмоциональное воздействие как предпосылка манипуляции
Столь же важным объектом для манипуляции является сфера чувств. Возможно даже, что это — главная сфера, на которую направлено воздействие. Во всяком случае, чувства более подвижны и податливы, а если их удается “растрепать”, то и мышление оказывается более уязвимым для манипуляции. Можно сказать, что в большой манипуляции игра на чувствах — обязательный этап. Основатель учения о манипуляции сознанием массы Г. Ле Бон писал: “Массы никогда не впечатляются логикой речи, но их впечатляют чувственные
Чувственная ступень отражения стоит ближе к внешнему миру, чем мышление, и реагирует быстрее, непосредственнее. Поэтому ее легче “эксплуатировать”. В области чувств легче создать “цепную реакцию” — эпидемию чувств, так как податливость внушению есть свойство толпы.
Уже в Средние века были подробно описаны возникавшие стихийно эпидемии массового чувства, доходившего до уровня истерии или мании. Так, в 1266 году Италию охватила эпидемия самобичевания, в 1370 году по большой части Европы распространилась “танцевальная” эпидемия, позже в Голландии — мания тюльпанов (за луковицу хорошего тюльпана отдавали богатый дом или корабль). Массовые эпидемии чувств наблюдались в годы установления власти фашизма в Германии.
Поэтому общей принципиальной установкой в манипуляции массовым сознанием является предварительное “раскачивание” эмоциональной сферы. Главным средством для этого служит создание или использование кризиса, аномальной ситуации, оказывающей сильное воздействие на чувства. Это может быть крупная технологическая катастрофа, кровавое насилие (акция террористов, преступника-маньяка, религиозный или национальный конфликт), резкое обеднение больших групп населения, крупный политический скандал и т. д.
Особенно легко возбудить те чувства, которые в обыденной морали считаются предосудительными: страх, зависть, ненависть, самодовольство. Вырвавшись из-под власти сознания, они хуже всего поддаются самоконтролю и проявляются особенно бурно. Менее бурно, но зато более устойчиво проявляются чувства благородные, которые опираются на положительные ценности. В манипуляции эффективно используется естественное чувство жалости и сочувствия слабому, беззащитному.
Для манипуляции сознанием годятся любые чувства, если они помогают хоть на время отключить здравый смысл. Но начинают манипуляторы всегда раскачивать те чувства, которые уже “актуализированы” в общественном сознании. Вспомним, как “раскачивали” в советском человеке уязвленное чувство справедливости. Задумаемся над очевидным фактом: советский человек стал испытывать почти ненависть к номенклатуре за то, что она пользовалась “льготами и привилегиями”. На этой почве и произошло сотворение Ельцина как временного кумира.
С точки зрения же разумного расчета, руководители высшего звена в СССР были самой “недооплаченной” категорией — это сообщила даже идеолог перестройки Т. И. Заславская. Почему же их маленькие блага и слабости вызывали ярость, а к хамской роскоши нуворишей или невероятным доходам приватизаторов проявляется такая терпимость?
Дело в том, что в глубине сознания, а то уже и в подсознании множества людей жила тайная вера в то, что социализм будет именно царством справедливости и равенства. Советский проект был изначально основан на утопии, в которую люди поверили: секретарь райкома обязан быть нам братом, а не наемным менеджером. И вся перестройка была основана как раз на эксплуатации этой утопии и уязвленного чувства.
Преимущество новой демократической номенклатуры в том, что она перестала врать. Более того, телевидение специально убеждает людей, что новые чиновники, как правило, нечисты на руку. Молоденький аппаратчик может получать в месяц жалованье как 100 профессоров МГУ. Но особых претензий это не вызывает, потому что к этому все быстро привыкли.
Едва ли не главным чувством, которое шире всего эксплуатируется в манипуляции сознанием, является страх. Есть даже такая формула: “общество, подверженное влиянию неадекватного страха, утрачивает общий разум”. Поскольку страх — фундаментальный фактор, определяющий поведение человека, он всегда используется как инструмент управления.
Уточним понятия. Есть страх истинный, отвечающий на реальную опасность. Этот страх есть выражение инстинкта самосохранения. Он сигнализирует об опасности, и на основании сигнала делается выбор наиболее целесообразного поведения (бегство, защита, нападение и т. д.). Но есть страх иллюзорный, “невротический”, который не сигнализирует о реальной опасности, а создается в воображении, в мире символов, “виртуальной реальности”.
Для манипуляции главный интерес представляют именно неадекватный, иллюзорный страх и способы его создания, особенно в условиях расщепления сознания. Важно также отключение, подавление истинного, спасительного страха — достижение апатии, равнодушия, психологического привыкания к реальной опасности.
Когда читаешь о случаях массовой паники в странах “рационального” Запада, трудно верить фактам — настолько они непривычны. Имеется множество описаний коллективного страха, охватившего США во время передачи радиопостановки по роману Г. Уэллса “Война миров”.
Дело было в 1938 году. Радиопостановка “Вторжение с Марса” передавалась как репортаж с места событий. Население восточных штатов, на которые вещало радио, в массе своей поверило, что речь идет о реальном событии, и испытало массовый приступ страха. Этот непреднамеренный случай искусственно созданной паники стал предметом многих исследований и дал важное знание. Один из выводов гласил, что условием для такой странной и заразительной внушаемости массы американцев была общая неустойчивость эмоциональной сферы, вызванная длительным экономическим кризисом (Великая депрессия) и тем возбуждением, которое породили Мюнхенские соглашения и ожидание войны.
Впоследствии уже в порядке эксперимента радиопостановка “Вторжение с Марса” была повторена в странах, переживших социально-экономическую нестабильность или кризис — с тем же результатом, что и в США. В ноябре 1944 года эта передача вызвала массовую панику в Сантьяго де Чили. А в феврале 1949 года паника, вызванная этой передачей в столице Эквадора Кито, закончилась человеческими жертвами, увечьями и сожжением здания радиостанции.
Новая волна иррационального страха охватила Запад с началом холодной войны. Бесполезно было взывать к рассудку и объяснять, что СССР не желает и не может угрожать США войной. Дошедший до психоза страх перед СССР был вызван вполне сознательно.
Сфабрикованный в США массовый страх стал продуктом крупнейшей (до перестройки) программы по манипуляции сознанием. Именно опираясь на страх, американцев убедили, что СССР угрожает им войной.
Но особенно сильный страх овладел средним американцем, когда стало известно, что СССР также стал обладателем атомной бомбы. Это явление известно как “ядерный страх”. Он сразу же приобрел такие массовые черты, что Федерация ученых-атомщиков США организовала крупное исследование психологов с целью найти средства ввести этот страх в разумные рамки. В результате в начале 50-х годов эксперты считали, что главную опасность для США представляют уже не сами атомные и водородные бомбы СССР, а та паника, которая возникла бы в случае войны. Подобного страха в СССР не возникло, так как советские средства массовой информации не занимались нагнетанием страха, а интенсивно распространяли знание об использовании атомной энергии в мирных целях.