Информатор
Шрифт:
На этот раз звонок удивил Эпстайна. Звонили Джим Рэнделл и один из адвокатов из «Уильямс и Конноли».
– Мы говорим с вами от имени АДМ. Желательно, чтобы 3 августа в 17.00 Уайтекер встретился с руководством компании, – сказал Рэнделл.
Эпстайн поинтересовался зачем.
– Мы хотим расспросить его о некоторых финансовых операциях.
Утром 2 августа Джим Гриффин работал в своем кабинете, когда ему сообщили, что с ним хочет поговорить Обри Дэниел. Гриффин
– Я звоню по срочному делу, – сказал Дэниел. – Мне надо как можно скорее встретиться в Вашингтоне с сотрудником антитрестовского отдела, который облечен властью принимать решения относительно вашего расследования.
Гриффин был заинтригован.
– А в чем дело? – спросил он.
– Объясню при встрече. Уверяю, дело очень важное, иначе я не стал бы обращаться к вам с этой просьбой.
Грифин на миг задумался. Голос Дэниела звучал слишком озабоченно, и отклонить просьбу было нельзя. Гриффин решил поверить юристу на слово.
– Хорошо, – ответил он, – я поговорю с нашими людьми и перезвоню.
– Что еще они там откопали? – покачал головой Шепард.
Весть о срочном требовании Дэниела обрушилась на агентов как холодный душ. Гриффин договорился встретиться с Дэниелом на следующее утро и заказал билеты на самолет. По мнению агентов, адвокат зашел слишком далеко. Скорее всего, это очередная жалоба на утечку в прессу.
– Представителю министерства вообще не о чем говорить с этим типом, – заявил Херндон.
– Да, – согласился Шепард, – или надо было сказать: «Если вы, мистер Дэниел, хотите встретиться с кем-нибудь из министерства, поезжайте в Чикаго к Джиму Гриффину. Он ведет это дело».
Поворчав, агенты взглянули на часы и увидели, что пора отправляться на ленч с Уайтекером.
Дорога до Моуиквы заняла минут двадцать пять. Оставив машину на подъездной аллее, агенты направились к дверям, но Уайтекер вышел навстречу сам. Он был, казалось, в хорошем настроении.
– Эй, слушайте, – сказал Уайтекер, – можно съездить в китайский ресторанчик. Я знаю один в Тейлорвилле. Ничего особенного, но кормят неплохо.
– Давайте, Марк, – согласился Шепард.
Ехать решили на машине Шепарда, и Уайтекер забрался на заднее сиденье. По дороге он расписывал ресторан, но наконец выдохся и, наклонившись вперед, положил руки на спинки передних сидений.
– Парни, – произнес он серьезным тоном, – я хочу рассказать вам кое-что.
Херндон повернулся к Уайтекеру, Шепард посмотрел на него в зеркальце.
– Мой адвокат, правда, не велел говорить об этом никому. Я давно собирался поговорить с вами, но он сказал, что надо подождать, пока АДМ сама не поднимет этот вопрос. Но я все равно хочу рассказать.
Вот сейчас он что-нибудь ляпнет. Херндон предупреждающе
– Марк, подождите. Не надо. У вас есть адвокат, и ему виднее, можно ли нам это знать.
– Боб прав, Марк, – подтвердил Шепард. – Теперь не то что прежде. Теперь у вас есть адвокат.
Уайтекер разочарованно откинулся на спинку сиденья. Агенты видели, что он борется с желанием поделиться, и поспешили сменить тему.
– Как поездка в Теннесси? – спросил Херндон. – Что там за дом?
– Дом отличный, – улыбнулся Уайтекер и пустился в описание.
Узкая дорога пролегала среди кукурузных полей. Некоторое время они болтали. Постепенно разговор заглох. Уайтекер смотрел в окно.
Затем, взглянув на агентов, он вдруг выпалил, что ему звонил Джим Рэнделл.
Херндон заинтересованно обернулся к нему.
– Вот как?
– Они хотят поговорить со мной. О денежных делах.
– О каких делах?
– Финансовые операции. Я вам о них не рассказывал.
Секунда, и Уайтекер вернулся к занимающей его теме.
– Это то, о чем вы хотели рассказать?
– Да.
Херндон колебался. Позвонить бы юристам и спросить, как быть. Но это неудобно. И он решил еще раз предостеречь Уайтекера.
– Марк, вы ведь помните, что адвокат посоветовал не рассказывать об этом.
– Ну да, помню.
– Мы вас ни о чем не просим и не спрашиваем. Так что все, что вы скажете нам, вы скажете по собственному желанию и добровольно, ослушавшись совета адвоката. И вы должны понимать, что в отсутствие адвоката некому защитить ваши интересы. Понимаете?
– Понимаю. Но все равно хочу рассказать.
Агенты слушали Уайтекера молча, не глядя на него.
Говорить было бы неосмотрительно, думали они. Уайтекер сам по себе. Что бы ни произошло, это было его собственное решение.
– АДМ проведала о некоторых сомнительных финансовых штучках, в которых я участвовал. Они хотят, чтобы завтра я пришел к ним с Эпстайном и ответил на вопросы. И говорят, что, если я не приду, они примут «соответствующие меры». – Уайтекер был встревожен. – Что значит «соответствующие меры»? Пойдут в ФБР? Или к прокурорам?
Час от часу не легче. Шепард снова взглянул в зеркало.
– Трудно сказать, Марк. И трудно сказать, что предпримут органы правопорядка, если до них дойдет эта информация, – начнут ли расследование и доведут ли дело до суда.
Шепард говорил несколько минут. Он растолковал различие между гражданскими и уголовными делами, между федеральными и теми, что подлежат юрисдикции местных властей, и объяснил, как определить, насколько серьезно то или иное обвинение. Херндон слушал и надеялся, что монолог напарника продлится до самого ресторана, откуда они смогут позвонить юристам антитрестовского отдела.