Ингвар и Ольха
Шрифт:
– Выскочил!.. Выскочил, шельма! Расступись, народ, – муравей убег!
Добровольные помощники пали на колени, всматривались в землю, шлепали по земле ладонями. Ольха наконец отодрала голову крохотного хищника вместе с лоскутком своей кожи, торопливо бросила в темную, как деготь, жидкость. Там поднимались пузыри, по краям загадочно шипели, лопаясь, пузырьки пены.
«Там и моя кровь, – подумала Ольха с запоздалым страхом. – Хоть всего капелька на муравьиных зубах, но если вдруг как-то скажется?»
– Котел на огонь! – скомандовал Рудый. – Быстрее!
– Выливать? – спросил Ингвар непонимающе.
– Дурень,
Когда котел встащили в середину костра, Ольха ощутила дурноту от тяжелого, как беда, запаха. Ингвар оказался рядом, она с благодарностью оперлась о его руку. Даже в темноте увидела, как вспыхнули счастьем его глаза. «Как две звезды, – подумала она смятенно. – Он сам как темный бог ночи… И желания во мне вызывает… такие уж и светлые?»
– А что теперь? – спросил Ингвар.
– Возьмемся за руки, друзья, – ответил Рудый. – А теперь все страстно думайте о Вещем Олеге!.. Если ваши сердца будут биться вместе, ежели все захотите его вернуть – даже боги не смогут удержать в своей власти.
– Рудый, – сказал Ингвар предостерегающе.
– Думаешь, заговариваюсь? Олег тоже страстно жаждет вернуться, чтобы завершить начатое. Его желание… и наши, ежели встретятся, сумеют одолеть даже волю богов!
Сомкнув руки, они встали цепью вокруг костра. Ольха всматривалась в суровые лица воевод, бояр, князей племен, вдруг по телу пробежала странная дрожь. Пальцы едва не разомкнулись, но она одолела слабость и внезапно ощутила в себе великую силу, нечеловеческую мощь. Сердце билось мощно и часто, взор был светел, сейчас бы жизнь отдать за племя, за род людской, сейчас бы крикнуть во весь голос, как она любит людей и не даст их сожрать темному миру!
По лицам она потрясенно видела, что каждый ощутил в себе мощь светлых богов, присутствие неведомой силы. Глаза Рудого расширились в удивлении, он повертел головой, оглядывая всех, вдруг крикнул:
– Зовем Олега!.. Ну-ка, разом!
– Олег! – раздался чей-то тонкий вскрик – Ольха узнала юного сына князя бойков.
– Олег, вернись!
– Олег, твое племя в беде!
– Олег, тебя зовут и типичи!
– Олег!.. Олег Вещий!
В багровом свете костра суровые лица казались нечеловеческими. Как порождения ночного леса, люди смотрели блестящими глазами в пляшущее пламя. Рудый сдвинул хоровод, и все пошли, притопывая, вокруг костра. Руки положили на плечи друг другу, и получилась странная зловещая пляска. Постепенно появился единый ритм, все ударяли в землю одновременно, выкрикивали разом, и Ольхе показалось, что даже темнота всякий раз шарахается в испуге, отступает за дальние кусты.
В одно из таких мгновений Ольха увидела, как пламя на миг высветило человеческую фигуру за деревьями. На Ольху взглянул страшный звериный лик, человек тут же исчез, да и костер светил не так ярко, она застыла от страха, не сразу сообразила, что то один из Тайных Волхвов, на этот раз в простой берестяной личине, разрисованной под волчью морду.
Тайный Волхв на миг ступил в темноту. Ольха видела смазанное движение, внезапно огонь взметнулся с яростной мощью, словно в самую середину ударила слепящая молния. Ольха услышала крики ужаса. Змей Горыныч плюнул, вспомнила
Раздался потрясенный, задыхающийся вопль:
– Олег!.. Боги, это князь!
И множество голосов, испуганных и ликующих:
– Князь Олег!
– Свершилось!
– Наши просьбы услышаны!
– Дурень, это наша сила узрета…
– Боги вернули Олега!
– Боги!
Олег повернулся, блики упали на его лицо. Он был грозен, красные волосы князя казались живым пламенем. В широко раскрытых глазах было безумие, там полыхал страшный огонь. С непокрытой головой, он был, однако, в кольчуге из тонких колец, на широком поясе висел короткий меч, пурпурные, как закат, сапоги слегка дымились в подошвах. С плеч свисало княжеское корзно, в пламени костра пугающе темно-красное, с зеленым камнем-застежкой на плече.
Он повернулся к людям, медленно распахнул руки. Замершей от ужаса и восторга Ольхе они показались чудовищно огромными. Мгновенно крики утихли, все смотрели жадно, не дыша, застыли в тех позах, в каких застал жест князя.
– Вот как? – проговорил он негромким, но таким наполненным мощью голосом, что Ольха вся покрылась мурашками. – Это все тот же мир?
Рудый кашлянул, ответил робким дрожащим голосом:
– И те же люди, княже… Они не меняются.
– Люди…
– Да. Они нуждаются в тебе. Мы все нуждаемся.
Он подошел, опустился на одно колено. Ольха, не отрывая взора от князя, услышала, как всюду шелестела одежда, звякало железо кольчуг, потрескивали суставы, сучья под сапогами. В едином порыве все опускались на колени, склоняли голову.
Ольха тоже преклонила колено, она здесь не женщина, а княгиня древлян, и увидела, как глаза Вещего Олега, что блистали сухим огнем, будто в костре плавился кусок слюды, внезапно засияли влажным блеском.
Он простер руки:
– Встаньте, дети мои!.. И друзья мои.
Рудый кивнул Ингвару, они ухватили Олега за ноги, мощно вскинули себе на плечи. Понесли, но подбежал Кремень, глаза сияли восторгом, рот все еще распахнут в великом удивлении, подставил и свое плечо. Ольху едва не затоптали, все стремились пробиться к вещему князю. Коснуться его, все старались пронести его хоть шажок.
Те, кто не смог пробиться, расхватали головни из костра и побежали впереди, освещая дорогу из леса. Кто-то со всех ног понесся вперед, спеша первым принести в крепость удивительнейшую весть.
Что-то хрустнуло под подошвой ее сапога. Не отдавая отчета, зачем это делает, Ольха нагнулась, пошарила в темноте. Пальцы наткнулись на втоптанный в землю кусок коры. Ольха подняла, багровый свет костра отдалился и бросал совсем слабые блики, но она узнала обломок размалеванной бересты.
Кстати, подумала она отстраненно, куда делся Тайный Волхв? Все время был вблизи, от смерти спас, а теперь исчез, как будто решил передать свою опеку князю Олегу. Но Олег опекать не станет, своих забот невпроворот…