Инициал Спящего
Шрифт:
— Что они разводятся?
— Что? — удивился мистер Ковач. — А они разводятся? Тогда многое проясняется… — Он снова забарабанил пальцами по столу.
— Так-так… Что ж, я чувствую, что несу еще большую ответственность за твое будущее, Алекс. — Его тон смягчился. — Я назначаю тебе два дополнительных урока каждый день до полного исправления комплексного показателя успеваемости. Начиная с сегодня. Учебное место в лабе на тебя уже оформлено, так что сразу после нашего разговора можешь идти туда и приступать.
Я ничего не ответил и просто кивнул. Как он говорил, не
Прослушать в обычном VR-шлеме пропущенные уроки и повторно сдать по ним тесты — ничего страшного.
— Это не всё. Твоя мама, миссис Шеппард, сообщила мне о твоем нездоровом увлечении «Дисгардиумом».
— Что? Нездоровом? Вы хотите сказать, что весь мир страдает нездоровой фигней?
— Возможно, я неправильно выразился. Впрочем, я лишь передал эпитет твоей мамы. Скорее всего, она имела в виду твой резко выросший интерес к Дису. Ты знаешь, я не сторонник конкретно этой рекомендации Департамента образования… Как бы помягче…
Мне кажется, они перегибают палку с этим обязательным временем в игре. Понимаешь? Это могло бы сгодиться низшим гражданским статусам, потому что им действительно после школы идти некуда, и Дис отлично снимает социальную напряженность в этом плане… — он пожевал губами и почесал нос. — Но ведь ты из благополучной семьи, Алекс! Статус F! Тебе прямая дорога в полноценные члены общества!
— Вы забыли? Они разводятся!
— Но еще не развелись! — Грег треснул ладонью по столу и привстал. В его глазах плескалась ярость, и от неожиданности я откинулся к спинке стула. — И если они достаточно разумны, то не станут это делать как минимум до твоих гражданских тестов!
Он был прав. Высокий гражданский статус родителей может дать в глазах комиссии дополнительные баллы. А может и не дать, это лишь слухи, но упорные, и статистика это подтверждает.
Хотя, может, всё дело просто в том, что у высокостатусных семей больше возможностей дать отпрыскам лучшее здоровье, социальные навыки и обучение с самого детства, если не сказать, с момента зачатия. Генетические корректировки стоят больших денег, но они возможны и доступны почти всем желающим, только плати.
Мистер Ковач долго буравил меня взглядом, но, наконец, морщинка, залегшая между его бровями, разгладилась, ноздри перестали грозно раздуваться, а сам он нашел под собой стул и сел. Говорить он продолжил своим обычным тоном, словно и не было той вспышки:
— Час назад я подал прошение в Департамент образования о временном бане твоего персонажа в «Дисгардиуме». Привел все формальные обоснования, в том числе, учитывая твою потенциальную ценность для общества… этого мира, а не Диса.
Прошение удовлетворили. Твой персонаж забанен на две недели. Надеюсь, тебе хватит этого времени, чтобы наверстать упущенную программу.
— Что? Вы, наверное, шутите? Вы не можете! Мистер Ковач… — я чуть было не рассказал о своем обязательстве, как «угрозы», проводить в игре не менее восьми часов в день, но он меня, к счастью, перебил.
— По-твоему, я похож на шутника? Еще как могу! — он снова разъярился. — Встать, Шеппард! В VR-лабораторию
Захлопывая за собой дверь, я подумал, что слухи о боевом прошлом нашего школьного учителя имеют под собой основания. В коридоре я увидел изумленные лица подслушивавших «дементоров» и шутовски вытянувшегося по стойке «смирно» Ханга.
— Сэр, да, сэр! — заорал он, выпучив глаза.
— Ханг Ли! — донесся из класса голос Ковача. — Два дополнительных урока вместе с Шеппардом! Выполнять!
Глава 3. Запрет на погружение
Письмо от «Сноусторма» пришло, когда я ещё проводил время с «дементорами» у Эда. Как бы я не затуманил себе мозги крепким алкоголем, мне хватило ума не читать письмо сразу.
Приоткрыв ладонь, я глянул уведомление в коммуникаторе: из плывущего текста я вычленил название корпорации и тут же сжал кулак, пока не вчиталась любопытствующая Тисса. Она сидела между мной и Эдом, периодически касаясь меня то плечом, то волосами, а пару раз клала руку мне на колено. Справедливости ради, другая рука в то же время лежала на колене Эда — как будто наши ноги заменили ей отсутствующие ручки кресла.
Почувствовав, что поплыл, и у меня вот-вот окончательно развяжется язык, и даже не сколько от непривычного алкоголя, сколько от душевности посиделок и чувства дружелюбного тепла от окружавших ребят, я скомкано распрощался, но они не дали мне уйти одному. Вышли всей компанией проводить до флаера, потом Ханг убедился, что я назвал точку назначения верно, потом они долго обнимали меня, хлопая по спине, а Эд заплетающимся языком говорил, что они проведут ревизию налутанного в данже и начнут неспешно распродавать всё ненужное, и я обязательно получу свою долю за весь инст, а не только за последнего босса, и только потом они меня отпустили…
Дорогу до дома я продремал, и не знаю, сколько проспал, сидя в приземлившемся на крыше нашего дома флаере — может, минуту, а может час. Потом я, врезаясь плечами в косяки и протирая стены, доковылял до дома, дотащил себя до кровати и провалился в густой дремучий сон.
Проснулся я от раздирающей нутро жажды только под утро, причем раздетый и накрытый одеялом — кто-то из родителей позаботился о своем впервые в жизни напившемся сыне. Свидетельствуя об этом, на прикроватной тумбочке стояли бутылка воды и стакан, а рядом белел диск шипучей таблетки, хорошо знакомый мне по отцовским похмельям.
Утолив жажду пузырящейся жидкостью с анальгетиком, я поднялся с кровати. Эйты лежал рядом, опустив голову на лапы. Заметив мое пробуждение, он поднял ухо, но считав моё настроение, подходить не стал.
С раскалывающейся башкой я бесцельно побродил по комнате, собираясь с мыслями. До школы было еще много времени, и начать я решил с самого простого — забрался в душевую кабину и долго стоял под оживляющими тело и разум потоками. Боюсь даже представить, сколько денег скрутил счетчик потребления воды.