Injectio платины 3
Шрифт:
— Вот, господин Нобуро! — широко улыбнулся стражник. — Он вас проводит.
И рявкнул, не выпуская из скрюченных пальцев смятого уха несчастного:
— Доведёшь благородных господ до гостиницы мастера Тошаки. А попробуешь удрать, как в прошлый раз, я вас с матерью выкину из вашей вонючей конуры.
— Да, господин Мазик, — срывающимся от сдерживаемого рыдания голосом затараторил маленький оборванец. — Слушаюсь, почтенный Мазик. Всё сделаю, почтенный Мазик.
— То-то же, — проворчал мужчина и, отпустив распухшее, покрасневшее
Подняв голову, но так и не рискнув выпрямить спину, мальчишка посмотрел полными слёз глазами на застывшего в седле дворянина.
— Показывай дорогу! — нетерпеливо приказал тот, грозно сведя брови к переносице.
— Сюда, господин, — проговорил провожатый, громко шмыгая носом и делая приглашающий жест тощей, грязной рукой.
Возница легонько щёлкнул вожжами. Повозка резко дёрнулась. Сидевший рядом Кубвань едва успел схватить того за локоть. Не столь ловкого господина Фунадо повело назад, и он скрылся в фургоне, где с шумом приземлился на застеленную одеялами скамью.
— Жбан! — для порядка прикрикнул на слугу Рокеро Нобуро. — Осторожнее, пёс косорукий! Не дрова везёшь! Давно палок не получал?! Так я распоряжусь.
— На всё ваша воля, господин, — с философским спокойствием отозвался возница, но в голосе его не слышалось ни страха, ни раскаяния. — Как прикажете. Только не из-за меня так вышло. Колесо в яму попало. Дороги здесь дрянь.
Покачав головой, молодой человек ткнул задниками сапог в крутые бока мышастого мерина. Устало фыркнув, животное зачавкало копытами по холодной грязи.
— Подожди, Снегирь, — негромко пробормотал седок, ласково потрепав по шее верного скакуна. — Скоро поешь и отдохнёшь. А если у хозяина гостиницы не будет овса, клянусь Вечным небом, я заставлю его накормить тебя лепёшками.
Заслышав звонкие хлопки, негромкий скрип и побрякивание сбруи, редкие прохожие на узких улочках торопливо расступались, освобождая дорогу крытой повозке на двух высоких деревянных колёсах с резными спицами и гордо восседавшему в седле всаднику с рыжеватыми усами под горбатым, явно когда-то перебитым носом.
Их провожатый бодро шагал вперёд, время от времени оглядываясь, отвешивая поклоны и громко хлюпая носом.
Проехав вдоль высокого каменного забора, младший брат губернатора увидел широко распахнутые ворота, над которыми красовалась заботливо прикрытая черепицей чёрная вывеска, где белели каллиграфически выведенные буквы названия: "Бамбуковая жаба".
— Вот ваша гостиница, господин, — повернувшись к чиновнику по особым поручениям, мальчишка уставился на него голодными глазами, даже не решаясь просить о вознаграждении.
— Дай ему лян, Кубвань, — распорядился тот, направив Снегиря на просторный, вымощенный камнем двор, заполненный повозками и людьми.
Всегда ревностно относящийся к хозяйскому добру, слуга недовольно заворчал, отвязывая от пояса солидный, набитый медяками кошель, но не
— Спасибо, щедрый господин! — устремился вслед удалявшемуся всаднику звонкий мальчишеский крик, легко перекрывая невнятный гомон и привлекая всеобщее внимание к новым гостям. — Да пошлёт вам Вечное небо благополучия и долгих лет!
Не обращая внимания на его вопли, Рокеро Нобуро ловко соскочил с мерина, привычно бросив поводья тут же подскочившему слуге.
Поодаль остановился фургон. Низенькая буланая лошадка с отвислым брюхом устало опустила большую, некрасивую голову.
Спрыгнув на покрытые тонким слоем грязи камни, возница приставил к повозке короткую деревянную лестницу и с поклоном помог спуститься недовольно зыркнувшему на него господину Фунадо.
Мельком взглянув в его сторону, молодой человек неторопливо, как и подобает уважаемому, солидному дворянину, поднялся по кроткой лестнице к гостеприимно распахнутым дверям, ведущим в светлый, просторный зал с вольготно расставленными столами, где ели, пили и чинно беседовали прилично одетые посетители.
Оглядевшись в поисках хозяина заведения, младший брат губернатора тут же заметил спешащего к нему полного мужчину в расшитом жилете поверх кафтана из дорогого тонкого сукна.
— Здравствуйте, благородный господин! — пухлое лицо с аккуратно подстриженной седоватой бородкой расплылось в счастливой улыбке. — Зашли утолить голод и жажду или желаете остановиться в моей жалкой халупе?
Оценив размеры помещения, качество бумаги на окнах, сохранившуюся, несмотря на зимнюю слякоть, чистоту пола, чиновник по особым поручениям решил, что скромность собеседника всё же явно превышает требования хорошего тона, однако возражать не стал, ограничившись сухими словами:
— Нам нужно две комнаты.
— Вам повезло, благородный господин! — ликующе вскричал Тошаки. — Сегодня как раз освободились две…
— И распорядитесь насчёт наших лошадей, — оборвал его молодой человек. — Пусть мерину обязательно дадут овса. Надеюсь, он у вас есть?
— Разумеется, господин, — посерьёзнев, заверил его собеседник. — Можете не беспокоиться.
Он кивнул кому-то из слуг и вновь обратился к молодому человеку:
— Позволено ли будет ничтожному узнать благородное имя знатного гостя?
— Рокеро Нобуро, — представился тот. — А ты и есть почтенный Тошаки?
— Да, — поклонившись ещё ниже, подтвердил бородач. — Вашего ничтожного слугу зовут именно так.
И, выпрямившись, посмотрел куда-то за спину собеседника.
Бросив взгляд через плечо, тот заметил приближавшегося служащего Палаты налогов и податей.
— Вот господин Фунадо, — сказал он трактирщику. — Хозяин этой гостиницы — Тошаки.
— Здравствуйте, благородный господин Фунадо, — отвесив ещё один поклон, владелец заведения предложил: — Не будут ли, господа, любезны взглянуть на комнаты, которые я смиренно готов им предложить?