Injectio платины 3
Шрифт:
— Веди, почтенный, — кивнул младший брат губернатора.
Следуя за хозяином, гости неторопливо поднялись по лестнице на тянувшуюся вдоль трёх стен галерею, куда выходили двери жилых комнат.
Миновав три из них, Тошаки остановился у четвёртой и виновато развёл руками.
— Простите ничтожного слугу, благородные господа, но я никак не могу поместить вас рядом. К сожалению, свободны только эти покои и вон те.
Он указал на противоположный конец галереи.
— Показывай, чего у тебя тут, — нетерпеливо хмурясь, велел
Владелец заведения снял с кожаного пояса связку ключей, выбрал нужный и щёлкнул небольшим навесным замком.
Вытащив дужку из ушек, он с гордостью распахнул перед клиентами узкие створки с заклеенными бумагой оконцами наверху.
Окинув помещение пристальным взглядом, Рокеро Нобуро не счёл нужным скрывать презрительную усмешку.
Какое убожество! И это самая респектабельная гостиница в городе! А может, Тошаки просто платит стражникам у ворот, чтобы те обманывали доверчивых путешественников, направляя их в эту дыру?
Молодой человек строго посмотрел на заискивающе улыбавшегося хозяина.
— У тебя все комнаты такие?
— Нет, господин! — энергично возразил собеседник и гордо выпятил жирную грудь. — Это самая лучшая! Только для важных чиновников и особо уважаемых благородных господ.
— Покажи другую! — распорядился младший брат губернатора.
— Я, пожалуй, остановлюсь здесь, — неожиданно заявил сотрудник Палаты налогов и податей. — Если вы, конечно, не возражаете, господин Нобуро?
Хозяин гостинцы метнул в его сторону внимательный взгляд, после чего посмотрел на чиновника по особым поручениям и улыбнулся ещё подобострастнее.
Когда старший по возрасту фактически спрашивает разрешения у младшего, значит, он признаёт его главенство.
Теперь Тошаки точно знает, кто из его новых постояльцев занимает более высокое общественное положение, и кому следует угождать в первую очередь.
— Нисколько, господин Фунадо, — любезно улыбнулся молодой человек. — А мне почтенный хозяин покажет другую комнату.
Он сурово свёл брови к переносице.
— Ничуть не хуже. Не так ли?
— Конечно, благородный господин! — заверил его собеседник. — Клянусь Вечным небом!
Перед тем, как отправиться дальше, он с поклоном вручил ключ от комнаты господину Фунадо.
Молодой человек постарался придать своему лицу невозмутимое выражение, что никак не мешало ему замечать пятна облезлой краски и лака на стенах и на полу, пыль на грубых узорах резьбы деревянных перил и даже на безвкусно-пузатых бумажных фонариках, густо развешанных на поддерживавших галерею и крышу столбах.
"О Вечное небо, что за дыра?!" — досадливо кривясь, думал чиновник по особым поручениям, с тоской наблюдая, как хозяин гостиницы, пыхтя, возится с замком. Тот, кажется, заело, и Тошаки, вымученно улыбаясь, ковырялся в скважине длинным ключом.
Наконец коварный механизм сдался, выпустив дужку, и владелец заведения смог радушно распахнуть перед гостем двери.
Шагнув
Два стола. Один посередине комнаты, второй — возле затянутого полупрозрачной бумагой окна. Три красивые резные табуретки, покрытые старым, потрескавшимся лаком. Широкая кровать с двумя обтянутыми цветастой тканью подушками и тёмно-синим одеялом. Низенький шкаф с множеством отделений.
Стены украшала парочка аляповатых картин. На одной неизвестный художник пытался изобразить горный пейзаж с обязательным водопадом, на другой — неестественно пышный букет пионов.
Вспомнив недвусмысленные намёки старшего брата, молодой человек с тоской подумал, что здесь придётся жить не один день, и от этого его настроение ещё сильнее испортилось.
— Пришли сюда моих слуг с вещами, — распорядился он, не глядя на согнувшегося в подобострастном поклоне хозяина гостиницы.
— Слушаюсь, господин, — отозвался тот.
— И замени замок! — не сдержавшись, рявкнул ему вслед чиновник по особым поручениям.
— Сейчас же, господин! — донеслось с лестницы.
Подойдя к кровати, Рокеро Нобуро подозрительно принюхался, но не почувствовал никаких неприятных запахов, кроме горьковатого аромата полыни.
Потрогал матрас, с удовлетворением убедившись, что тот не успел слежаться до каменной твёрдости, но садиться на постель не стал, а, опустившись на табурет, вновь задумался о своём поручении.
Вряд ли составит большого труда выяснить, кого именно намерен удочерить начальник уезда. Вот только губернатор ясно дал понять младшему брату, что его скорейшее возвращение в Хайдаро крайне нежелательно. Следовательно, торопиться не надо, и придётся себя чем-нибудь занять в этом дремучем захолустье.
— Вы здесь, господин? — послышался из-за двери голос Жбана.
— Да, — отрываясь от дум, отозвался чиновник по особым поручениям. — Заходи.
С треском распахнулись створки, и в комнату ввалились слуги с большим дорожным сундуком.
— Куда его ставить, господин? — отдуваясь, спросил Кубвань.
— В угол, — распорядился молодой человек. — Лошадей расседлали?
— Да, господин, — пятясь задом, отозвался Жбан и, хорошо зная, с каким трепетом хозяин относится к своему любимцу, пояснил: — Конюшня тут справная. Тепло, сухо и конюх — вроде не совсем дурак. Обещал, как Снегирь охолонёт, напоить и дать ему овса.
— Всё равно проверь, — проворчал младший брат губернатора. — Угробишь мне мерина, я тебя самого мерином сделаю. И узнай, где в этом городишке уездная канцелярия.
— Да, господин, — опустив сундук на пол, облегчённо выдохнул слуга, давно привыкший к подобным угрозам.
— И передай хозяину, пусть жаровню с углями принесёт, — добавил чиновник по особым поручениям, выходя из комнаты.
Спустившись в зал по скрипучим ступеням, от уселся за свободный столик, возле которого тут же появился гостиничный слуга.