Инки. Быт. Культура. Религия
Шрифт:
Завернув в одеяло, мать привязывала ребенка к колыбели и фиксировала на его голове два куска дерева, необходимые для деформации черепа, как того требовал обычай. Существовало несколько методов выполнения этой задачи. Деревянные планки укреплялись на лбу и затылке и связывались веревкой, сделанной из шерсти или растительных волокон. В другом случае ребенок лежал в колыбели на спине, и его голова фиксировалась к деревянному концу колыбели. Иногда для изменения формы черепа было достаточно наложить круговую повязку в нужном месте. Во избежание незамедлительных осложнений мать затягивала эти варварские инструменты понемногу каждый день, пока не добивалась нужной формы,
Поскольку ребенок считался главным достоянием семьи, выкидыш всегда рассматривался как огромное несчастье. Как только возникала такая опасность, вызывали ясновидящего, и тот проводил довольно сложную церемонию. Он брал конопа, разворачивал покрывало и помещал на живот женщины. Затем, взяв два или три камня размером с кулак, он натирал их куском серебра, который носил в кожаной сумке, с небольшим количеством коки, толченой киновари или порошка из морских раковин. Провидец высыпал порошки на камни, помещал рядом морских свинок, чаши с чичей и небольшим количеством тейти (чича, смешанная с маньи). Маис, из которого изготавливалась чича, должны были жевать молодые девственницы или женщины, которые в процессе подготовки соблюдали воздержанность и не ели ни соли, ни перца. После этого предсказатель помещал конопа на чистую подстилку и долгое время молился. Затем он начинал игру в «орел – решка», подбрасывая в воздух некоторые предметы. Прежде всего он спрашивал, чем недовольно Солнце. Если ответ был отрицательным, он продолжал подбрасывать предметы и спрашивал, чем недоволен тот или иной уака. И так продолжалось до тех пор, пока ясновидящий не получал четкий ответ. На этой стадии источник зла был уже определен. Оставалось прочитать молитву, сделать подношения и пожертвования. Порошок киновари или толченых раковин он развеивал вокруг, подув на них. Морскую свинку убивали и по состоянию ее легких определяли, принято ли пожертвование. Если нет, приходилось убивать еще одну морскую свинку, и так до тех пор, пока не будет получен нужный результат. Чичу выливали на землю и приносили в жертву еще одну морскую свинку.
Отец семейства содействовал успеху этих операций с помощью поста. Он должен был находиться около жены в течение первых дней лечения или найти другого члена семьи себе на замену, чтобы таким образом отгонять злых духов. Через несколько дней после рождения ребенку давали предварительное имя, основываясь на каких-либо физических характеристиках или конкретных обстоятельствах, например «большая голова», либо в честь того места, где произошло это событие, – «мелкий песок». Поскольку это имя было предварительным, на его выбор не тратили особых усилий. Если новорожденный был слабым, рекомендовалось дать ему пососать пуповину, которую его дальновидная мать благоразумно припрятывала.
До трех месяцев руки ребенка оставались скрученными пеленками. Правилами запрещалось под каким бы то ни было предлогом брать ребенка на руки, так как это непременно сделает его капризным и плаксивым. Ребенка перемещали вместе с колыбелью, благо она была легкой. После испанского завоевания индианки ходили на мессы, неся своих детей в колыбелях.
Чтобы накормить дитя, мать наклонялась над ним. Кормить разрешалось не более трех раз в день: утром, в полдень и вечером. Если только она не болела, мать полностью заботилась о ребенке, даже если это была знатная семья. Ребенка отнимали от груди в возрасте двух
Правители стремились к тому, чтобы с самого рождения подданный империи был связан по рукам и ногам подробным сводом правил, от которых ему никогда уже не избавиться и к которым он должен привыкнуть.
Чтобы родители не брали ребенка на руки, когда придет время для него вылезти из колыбели, колыбель ставили в яму, покрытую одеялами. Когда ребенок начинал ползать, он сосал материнскую грудь, стоя на коленях на земле, а мать наклонялась над ним.
Когда ребенок достигал определенного возраста, который варьировался в зависимости от региона и составлял примерно 5-12 лет, устраивалась торжественная церемония. Семья собиралась вместе и выбирала крестного отца, который проводил первое обрезание ногтей и волос. Вооружившись кремневым ножом, он начинал операцию, а затем передавал этот инструмент другим членам семьи, которые продолжали начатое дело. Волосы и ногти тщательно хранились, чтобы никто другой не мог оказывать влияние на ребенка, воспользовавшись ими. После этого подносились подарки и выбиралось окончательное имя.
Имя состояло из двух частей. Первая означала принадлежность ребенка к определенной коммуне, более или менее соответствующей айлью, вторая указывала на индивидуальные особенности или напоминала о конкретной ситуации. Отец Арьяга называет имя Паукар Либьяк. Первая часть говорит об уака, а вторая напоминает о грозе, потому что однажды ребенка нашли возле места, в которое ударила молния, однако он не пострадал. Историк добавляет: «Нет ни одного ребенка, каким бы маленьким он ни был, который не знает имени уака и о своем айлью». В некоторых регионах срезанные волосы относились к уака и подвешивались там.
Эта церемония уходит корнями в далекое прошлое и имеет большое значение. Со дня этого праздника ребенок полностью сознавал свою принадлежность к группе, он лично ощущал все трудности, с которыми сталкивается его айлью. А после смерти его хоронили на месте погребения предков. Он должен был полностью подчиняться своему отцу, как и его отец должен был полностью подчиняться государству. По обычаю, празднество заканчивалось танцами, песнями и выпивкой.
Если ребенок был мальчиком, его основной обязанностью было теперь охранять маисовые поля от птиц. Ему предоставлялся шанс попрактиковаться в стрельбе из пращи. Потом он пас лам, которые становились его лучшими друзьями и объектами сильной привязанности. Если это была девочка, она помогала по дому, училась прясть и ткать.
Второй раз семья собиралась вместе по поводу еще одной торжественной церемонии. Это случалось тогда, когда ребенок достигал 12, 13 или 14 лет в соответствии с местным обычаем. После интеграции в айлью в возрасте половой зрелости молодой человек становился частью нации. Старики хлестали юношу по ногам, напоминая ему об обязанностях перед родителями и вышестоящим начальством, а затем дарили что-то вроде набедренной повязки (уара).
Девушка проходила подобную церемонию во время своей первой менструации, однако ее будущее могло полностью измениться, если ее замечали посланники Инки и зачисляли в один из «домов избранных женщин», о чем мы уже рассказывали.
Чтобы подготовиться к церемонии, девушка соблюдала абсолютный пост в течение сорока восьми часов, на третий день она съедала немного сырого маиса, на четвертый мылась, получала новую одежду и расчесывала волосы. Теперь ей присваивалось конкретное звание женщины.