Инклюз

ИНКЛЮЗ

Александр и Юлия Королько

___

A CIP record for this book is available from

the Library of Congress Cataloging-in-Publication Data

under the title of “Cello and Blue Wine“

ISBN: 978-0-578-28032-5

___

TXu 2-335-697

TXu 2-236-665.

All rights reserved.

Реверсия

___

Пожилая женщина открыла глаза и увидела над собой подвешенные декорации и включенные сценические софиты. Скрип иглы граммофона все еще царапал по кругу, делая подвальный домашний театр еще более опустелым.

Женщина привстала на локти и окинула взглядом помещение. Напротив нее, в кресле первого ряда, сидела большая кукла в черном. На плечи куклы было наброшено одеяло с изображениями индейских геометрических орнаментов. Столь удачно она сидела, что казалось именно этого пробуждения женщины и ждала, уставившись точно в местоположение хозяйки дома.

Пожилая женщина встала и прошла к граммофону, чтоб наконец оборвать этот царапающий звук. Еще некоторое время в ушах оставался стоять тонкий звон. Горло ее пересохло и немного першило. Она попробовала откашляться, но все засвербило, начиная ото рта, носа и до самих легких. Теперь женщина ощутила головокружение и привкус гари. Дым от Калифорнийских лесных пожаров уже несколько дней напоминал о себе покашливаниями и припухлостью век.

Это случилось с ней впервые. Сколько она спала прямо на твердой сцене, в платье, не скинув даже туфли? Женщина медленно направилась к лестнице наверх, откуда в подвальное помещение попадал дневной свет. Обернувшись на сцену домашнего кукольного театра, в задумчивости она остановилась, затем погасила свет.

01. Двоемирие

___

Конец! Все было только сном.

Нет света в будущем моем.

Где счастье, где очарованье?

Дрожу под ветром злой зимы,

Рассвет мой скрыт за тучей тьмы,

Ушли любовь, надежд сиянье…

О, если б и воспоминанье!

Джордж Гордон Байрон

___

Упругим нажатием большого пальца на металлический флажок, щелкнув, открылось ружье. Два наклоненных вниз ствола сверкнули отверстиями. Пальцы женской руки неспешно вставили один за другим патроны, и ружье закрылось, издав характерный щелчок.

Поравнявшись с лакированными туфлями, дуло ружья медленно двигалось над деревянным полом, словно хищный зверь, преследующий свою жертву. Следом, чуть слышно, переступали женские туфли. Достигнув ниспадающего с кровати покрывала, ружье стало плавно подниматься, пока не раздался оглушительный выстрел. Вспышка света вырвалась из-под каркаса. Плотная ткань раздулась, горячий воздух коснулся ног, обутых в туфли. По комнате разнесся писк перепуганных крыс и шорох множества лап. Через секунду одна из серых проказниц выскочила из-под покрывала, но сразу же шмыгнула обратно. Видимо, она искала другой путь отхода, поскольку вся компания ринулась к ближайшей дыре в плинтусе. Уже через пару секунд наступила тишина. Лишь где-то вдалеке можно было уловить лёгкое шуршание. Ружье вновь открылось и два блестящих патрона заняли свое положение в стволе. Из-под кровати тихо выползало облако белого дыма. Горьковатый запах пороха быстро окутал

Молодой музыкант Оскар очень медленно ехал по улице, стараясь не пропустить нужный адрес. К каждому дому вела полукруглая дорога. В Сан-Франциско, откуда он приехал, для строительства частных подъездных путей, как правило, используют серый бетон. Он быстро покрывается пятнами, трескается, теряет первоначальную красоту и перестает гармонировать с роскошными домами. Но здесь была уложена брусчатка из светлого натурального камня. Это дополняло внешний вид каждой постройки, и район казался еще более респектабельным. Дворы отличались друг от друга лишь ландшафтным дизайном. Их владельцы предпочитали не равномерные зеленые газоны, а фигурно подстриженные кусты и пышные цветочные клумбы, среди которых томились одинокие статуи.

Улица была тупиковой. Любой приезжий упирался в дом с круговым подъездом, в центре которого стояла невысокая раскидистая пальма. Она была такой пышной, что напоминала праздничный салют. Широкая тень ложилась на довольно большой участок цветочного газона.

Музыкант остановился. Капот его легкового автомобиля поравнялся с почтовым ящиком. Убедившись, что на ящике цифры совпадают с теми, что напечатаны на бумажке, лежащей на пассажирском сиденье, он начал с любопытством осматриваться.

На первый взгляд, дом казался необъяснимо странным, но молодой человек не сразу понял причину. Сначала он не находил отличий от соседних коттеджей: желтые стены, черепичная красная крыша, два этажа. Но окна других сияли чистотой, приветствуя гостей и прохожих. Создавалась иллюзия спокойствия. Будто их хозяева добились успеха, состоялись в жизни, достигли поставленных целей и теперь день ото дня наслаждаются уютом. Дом, в который приехал Оскар, был как будто слеп и недружелюбен из-за задернутых темных штор.

Раздался отдаленный выстрел. Молодой человек подался вперед к лобовому стеклу.

– Стреляли, что ли? – чуть слышно спросил он самого себя.

У него почти не оставалось сомнений – звук шел именно из нужного ему дома, а не из соседних. На улице не было ни одного человека. День выдался томительно-знойным, учитывая довольно высокую влажность местности.

Оскар выключил зажигание, и стало совсем тихо: шумный кондиционер перестал гонять воздух. Еще немного посидев, он, наконец, вышел из автомобиля. В доме, у которого музыкант припарковал автомобиль была грязная крыша, заросшие газоны. Но, несмотря на это, передний двор производил приятное впечатление. На нем особо выделялись выложенные из гальки широкие дорожки и кусты сирени вдоль большой террасы. Синим, пурпурным и фиолетовым ковром расстилались нежные фиалки. Названий большинства растений, которые были высажены отдельными островками, музыкант не знал. Подойдя ближе, он разглядел паутину, которая то тут, то там связывала растения, и стало понятно, что по этим тропинкам давно не ходили.

За домом виднелись живописные горы, чуть голубоватые, будто сошедшие с полотен Ренуара. Их высокие, почти до неба, хребты были окутаны серебряной туманной пылью. С одной стороны дома виднелся холм с виноградниками, с другой – было возвышение, на вершине которого – большое старое дерево, чуть подрагивающее от прозрачных, колышущихся волн раскаленного воздуха. Солнце близилось к зениту. В жаркий полдень это большое дерево укрывало от беспощадных солнечных лучей почти всю верхушку холма.

По небу грузно пролетала одинокая птица. Оскар стоял на обжигающем асфальте и чувствовал, с каким трудом дается ему каждый вдох. В густом горячем воздухе томно благоухали цветы, но не приносили той радости, которую можно испытывать, например, в прохладном саду.