Инклюз
Шрифт:
– Вот она, моя крошка! Наконец-то! – вручая одинокий цветок, громким голосом сказал мужчина. – Остальные розы – в ароматном букете вина.
Девушка приставила палец к губам и махнула головой в сторону, показывая, что не одна дома. Тем не менее, парень продолжал вести себя немного развязно. Не выпуская из второй руки бутылку вина, он сделал быстрый шаг и обнял девушку. Стала отчетливее видна разница в их возрасте.
– Как я рад, – довольно громко проговорил мужчина девушке на ухо.
– Я тоже рада, Джек, – шепотом ответила она.
Затем, поставив бутылку вина на полку в прихожей, он быстрыми движениями скинул обувь и
Девушка показала жестом, что они могут проходить из прихожей в зал, развернулась и пошла впереди. Издавая шутливый рык, гость бесцеремонно обхватил ее талию сзади и быстро поцеловал девушку в плечо. Они остались стоять в такой позе несколько секунд, затем девушка запрокинула голову назад и уперлась затылком в лоб ухажера. Ей хотелось почувствовать опору, замедлить время. Но мужчина был поспешен и не до конца понимал лиричного настроения возлюбленной.
– Ты голоден? – тихо спросила девушка.
– И да, и нет! Есть не хочу, но тебя, кажется, проглотил бы.
– Я приготовила кое-что необычное из индейской кухни. Сейчас будем пробовать.
– Хм. Любопытно, – ответил Джек, роняя взгляд на накрытую крышкой кастрюлю посреди обеденного стола.
Он говорил немного тише обычного, но на шепот не переходил. Девушку раздражало, что Джек разговаривая почти кричит, но она сдерживалась и только временами хмурила брови.
Сидя в темном углу, музыкант стал тихонько наигрывать Людовико Эйнауди. Ему показалось, что для романтического вечера лучше других подойдёт «Reverie» для двух виолончелей. Оскар оставался невидим для вошедших, хотя сам мог рассмотреть все до мельчайших деталей. Девушка накладывала еду в тарелки. Гость прошел на кухню и, открывая наугад одну за другой выдвижные полочки, наконец-то нашел штопор.
Вернувшись за стол, мужчина обнаружил две наполненные чем-то красным тарелки.
– Я ожидал увидеть жёлуди с кактусами, а тут похоже всего лишь кровь с мелкой нарезкой? – улыбаясь, он принюхался к аромату.
– Странно, что у тебя именно кактусы с желудями ассоциируются с кухней индейских племен. Это ты почерпнул у Кастанеды?
– У кого?
– Как правило у людей индейская еда больше ассоциируется с кукурузой, бобами и тыквой. Помнишь День благодарения? Помнишь всюду разложенные тыквы? – переходя с шепота на привычный голос, отвечала девушка. – Ты знаешь, кто и кому на самом деле был благодарен? Англичане, которые высадились на берегах Америки в 1620 году были благодарны индейцам, которые помогли им пережить суровую зиму, поделились своими запасами, рассказали, что лучше растёт на каменистой почве. В благодарность, через год на праздник урожая белые пригласили вождя общины из примерно сотни индейцев. Эта трапеза называлась Днем благодарения. Никаких желудей и кактусов там не было.
– Откуда ты все это знаешь?
– Из школьной программы, Джек.
– Я знаю только, что индейцы придумали биф джерки – вяленое или копченое
– Поверь, это очень хорошо, что тебе это известно. Индейцы жили на земле, которая щедро делилась своими сокровищами, недалеко был океан, в котором водилась рыба и прочие морские гады, индейцы открыли многое из того, чем мы пользуемся до сих пор. Разные кукурузные лепешки тоже пошли от них. Они ловили птиц…
– Окей, птичка. А ты что сегодня приготовила? – не выдержав, перебил Джек.
– Я точно не знаю, как это называется, поскольку племя, в котором это было придумано, почти не сохранилось до сегодняшних дней. Мой прадед был экспедитором, еще застал большую деревню жителей олони и переписал в блокнот их некоторые блюда, но ему запрещали распространяться для прессы, по определенным причинам, если он хотел сохранить свою хорошую работу.
– Это интригует. Из чего же состоит твое блюдо? – ближе пододвинул стул Джек.
– Мелко нарезанный лосось я мариновала в свежем лаймовом соке. Сверху покрошила отваренными ножками осьминогов и нарезанными кальмарами. Ну и немного сельдерея с кинзой для аромата. – Из другой кастрюли она достала початок кукурузы, от которого поднимался ароматный пар. – Без кукурузы у индейцев редко обходились семейные блюда. Бери еще кукурузные чипсы.
Джек потянулся к тарелке с чипсами и, медленно пережевывая одну из них, настороженно присматривался к еде. Он бы предпочел лосось с гриля, маринованная рыба казалась ему сырой и немного подозрительной. Немного настораживал и запах морепродуктов.
– А почему это все такое красное? – с сомнением в голосе спросил Джек.
– Ах, да. Сверху я залила это все сальсой, но не волнуйся, не острой, мне хотелось добавить в блюдо немного мексиканского колорита.
Джек очередной чипсой захватил немного гуакамоле и закинул в рот. Такая комбинация была ему привычной и безопасной, но он понимал, что для приличия, надо попробовать и основное блюдо, хотя смотрел на него с подозрением. Его смущало, что девушка спокойно ела эту странную еду. Жевал он медленно, стараясь не выдать того, что вкус ему не нравился. Морепродукты, в отличие от размягченного лосося, пережевывались долго. К тому же кальмаров и твёрдых ножек осьминогов было слишком много.
– Я правильно это ем? – спросил мужчина.
– Да, – тихо ответила девушка. – Может, тебе соли?
– Соли и кислоты, мне кажется, достаточно. Просто я совсем не голодный. – Он накалывал ничтожно маленькие кусочки кальмаров и жевал медленно, пытаясь съесть как можно меньше за уделенное трапезе время. – А почему это племя «колония» больше не существует? Ты что, изучаешь индейцев?
– Не «колония», а «олони» – это основное племя, которое заселяло современную Кремниевую Долину и город Сан-Франциско. Наш прадед был очень вовлечен в исследования разных племен, поэтому вся семья много знала об индейцах. К тому же, мы тут жили и время от времени видели их своими глазами. Говорят, они перебрались в Калифорнию с севера еще до миграции лососевых рыб. Когда испанцы принесли олони христианство, считается, что они крестили 81000 индейцев. Большая популяция. Только европейцы привезли роковые корь, оспу, дифтерию, и люди, не успевшие выработать иммунитет, стали стремительно умирать. Во время переписи в 1852 году племя насчитывало всего лишь 1000 человек и среди них было много больных этими болезнями.