Инклюзиция
Шрифт:
Он ворочался в кровати, пока медленно тянулись минуты. Наконец, сдавшись, он решил сделать себе чаю. Может, тепло напитка поможет успокоиться. Данила тихо вышел в коридор, стараясь избегать скрипучих половиц, чтобы не разбудить сестру.
Пока на кухне царил мягкий серый свет, остатки ночного свечения едва угадывались за окном. Наполнив чайник водой, парень поставил его на плиту. Тиканье газовой горелки стало единственным звуком в доме.
Данила уставился в окно, изучая пустую улицу. Все выглядело спокойно, как будто ничего
Вода закипала, а взгляд Данилы тем временем упал на семейный календарь на стене. Сегодня был первый день нового учебного года. Он тихо вздохнул, чувствуя, как груз ответственности снова ложится на его плечи. Нужно было проводить Аню в школу, но после такой ночи он сомневался, что найдет силы. Посмотрев на часы, он понял, что у него еще есть пара часов, чтобы попытаться поспать.
Чайник зашипел, нарушив утреннюю тишину пронзительным свистом. Данила налил кипяток в кружку, опустил в нее чайный пакетик, и кухня наполнилась запахом крепкого черного чая. Сделав глоток, он ощутил, как тепло разлилось по телу, но оно не смогло развеять внутренний холод, поселившийся глубоко внутри.
Прислонившись к столу, он краем глаза заметил что—то странное – тень, мелькнувшую за окном. Сердце екнуло, но, посмотрев снова, он ничего не увидел. "Просто воображение," – подумал он, потерев глаза. Тем временем чай в его руках начал остывать.
Раздались шаркающие шаги в коридоре, и на пороге кухни сонно появилась Аня. её волосы были взъерошены, а глаза наполовину закрыты. Она оглядела комнату и остановила взгляд на брате.
– Данила, что ты делаешь тут так рано? – спросила она, не без удовольствия потягиваясь.
Ее брат натянул улыбку, пытаясь скрыть свое беспокойство.
– Не спится, – сказал он, подняв кружку. – Решил сделать чаю.
Аня зябко обхватила себя руками и слегка поежилась.
– Здесь холодно, – пожаловалась она, стуча зубами.
Данила бросил взгляд за окно, где зеленоватый оттенок все еще угадывался в утреннем мареве. Он быстро отвел глаза, чтобы не напугать сестру.
– Просто странный свет снаружи, – небрежно ответил он. – Из—за него, наверное, кажется прохладнее.
Аня кивнула, охотно приняв объяснение. Она села за стол и потерла все еще слипающиеся глаза.
– Можно мне тоже чаю? – спросила она тихо.
Данила улыбнулся и налил ей кружку, добавив ложку меда. Передав чай Ане, он наблюдал, как она осторожно дула на горячий напиток.
– Спасибо, Даня. Ты лучший.
Данила ухмыльнулся:
– Конечно. Старший и умный.
Аня закатила глаза, но при этом улыбнулась.
– Старший, может быть. Умный – не факт.
Он тихо усмехнулся, отпив чай. Аня осторожно пригубила свой и слегка поморщилась от терпкого вкуса.
– Что тебе приснилось ночью? – спросил Данила, стараясь отвлечься от собственных мыслей.
Аня пожала плечами.
–
Рука Данилы крепче сжала кружку, но он заставил себя выглядеть беспечно.
– Это из—за метеоров прошлой ночью. Космические штуки, знаешь, – ответил он как можно легче, но глаза Ани все равно расширились:
– Метеоры? Я ничего не видела!
– Ты спала, малышка. Все пропустила.
Аня надула губы, все еще глядя на зеленоватое свечение за окном.
– Жаль. Я люблю метеоры, – мечтательно произнесла она.
Данила улыбнулся. Внутри боролись нежность и тревога. Он хотел оградить Аню от правды, позволить ей оставаться в детском неведении как можно дольше, но знал, что это не продлится вечно.
Он глубоко вздохнул, отгоняя мрачные мысли.
– Может, в следующий раз ты их увидишь, если не будешь спать, – сказал он, стараясь звучать ободряюще. – А сейчас давай собираться в школу. День обещает быть длинным.
Данила направил Аню в коридор, и она послушно покинула кухню, бросив последний взгляд на странное свечение за окном. Когда они разошлись по комнатам собираться, тревожное ощущение не покидало его. Он решил одеться тепло и удобно на случай неожиданностей: прочные джинсы, термокофта с длинным рукавом и легкая куртка.
Дорога в школу пролегала через обычно оживленную улицу, но сегодня мир казался замершим в предвкушении чего—то нового, необычного. Возможно, страшного.
Данила шел быстро, засунув руки в карманы и внимательно осматривая горизонт. Едва заметный зеленоватый оттенок делал окружающий мир чуждым, почти зловещим. Он поежился, сильнее запахнув куртку.
Аня, шагая рядом, весело болтала о новом учителе и друзьях, которых надеялась завести в этом году. Данила слушал вполуха, пока его мысли витали где—то далеко. Изображение извивающихся существ прошлой ночью упорно не покидало сознание. Что это были за твари?
Его взгляд зацепился за выбоины в земле. Он невольно задумался: не их ли рук это дело? Возможно, существа прорывались вглубь, ища укрытие или выполняя свою таинственную миссию. Данила покачал головой, стараясь отогнать мрачные мысли. Он не хотел пугать Аню, а еще больше – верить, что эти создания могут угрожать их городку.
Солнце медленно поднималось, заливая окрестности слабым, размытым светом. Зеленоватый оттенок становился менее заметным, но воздух оставался тяжелым, гнетущим, как перед грозой. Данила заметил, что птицы сегодня молчали. Утренняя тишина была странной, почти оглушающей. Даже ветер затаил дыхание.
Чувство, что за ними наблюдают, преследовало его всю дорогу. Данила время от времени оглядывался, внимательно всматриваясь в деревья и крыши домов, но ничего необычного не видел. Тем не менее, ощущение чужого взгляда не отпускало.