Инкогнито
Шрифт:
Сторн поспешно двинул машину вперед, озадаченный случившимся.
Еще несколько раз ему пришлось останавливаться, пропуская испуганных животных. Сторн не мог понять причины их массового панического перемещения. В лесу было безветрено, тихо. Ничто не предвещало ни наступления грозы, ни разрушительного дыхания лесного пожара.
Макс Сторн застал Глауха за не совсем обычным занятием. Биолог всматривался в огромную карту Сообщества на панорамном экране, смещал ее в стороны, увеличивая масштабы отдельных участков, и время от времени бросал тихие, отрывистые фразы в невидимое
– Здравствуй, отшельник!
– весело проговорил Сторн.- Неужели собрался в путешествие?
– кивнул на экран.
– Путешествовать буду не я,- сухо отозвавшись на приветствие, сказал Глаух.- Я только отыскиваю приемлемый вариант пути.
– А где же твоя свита?
– осведомился Сторн.
– Почти все люди на озерах. Строят острова для зверей.
– Ожидаются лесные пожары? Я едва добрался сюда.
– Нечто вроде этого, - не сразу ответил Глаух. Он молча глядел на собеседника, не выказывая ни малейшего желания продолжать разговор, и Сторну стало неловко.
– В последнее время было много работы,- некстати произнес он.- Вот, решил отдохнуть пару дней здесь. Но ты, кажется, не рад?
– Я хочу попросить тебя, Макс,- словно не расслышав вопроса, сказал Глаух,- не приезжай сюда больше.
Сторн изумленно вскинул брови. Пережидая, пока растает в горле тяжелый ком, помолчал. Затем спросил:
– Могу я знать, почему?
– Здесь не самое подходящее место для таких, как ты,- нехотя отозвался Глаух. Чувствовалось, что разговор ему крайне неприятен.
– Для таких, как я?
– переспросил Сторн.- Ах да, я же убийца. Не стоило тебе рассказывать...
– Дело не в этом,- покачал головой Глаух.- Вернее, не только в этом. Мы никогда не говорили с тобой серьезно о том, чем занимаемся, чего хотим от жизни. Наши отношения напоминали дружбу людей с завязан-гыми глазами. Такая дружба обречена.
– Значит, ты прознал о моей работе,- заключил Сторн.- От кого же?
– Разве это имеет значение?
– Наверное, имеет, если этого достаточно, чтобы похоронить нашу дружбу.
– Идем!
– неожиданно предложил Глаух и поднялся. Сторн взглянул на биолога недоумевающе, но, удержавшись от вопроса, молча последовал за ним.
По тропинке, выложенной из неотшлифованных камней, они добрались к отдаленному коттеджу. Острый запах лекарств ударил в ноздри Сторну, едва он переступил порог. В подвешенной к потолку сетке посреди комнаты лежал человек, плотно, по самые глаза укутанный в стерильный медицинский кокон. Обильные пятна крови проступали на повязке. Человек был без сознания.
– Это Петер, мой ассистент,- сказал Глаух.
– Когда он ненадолго пришел в себя, то рассказал, что его захватили ночью, с гравилета. Петера допрашивал блондин с розовыми глазами. Его очень интересовало, что за исследования мы ведем. Альбинос лично пытал Петера, переломал ему почти все кости. Типичный садист. Он не скрывал, что вы с ним хорошо знакомы. Это правда?
Сторн молчал, нервно покусывая губы. Они вышли из коттеджа.
– Многое можно оправдать или хотя бы объяснить,- проговорил Глаух.- Но когда люди начинают ломать друг другу кости - уже не до
– Он ответит за это!..
– сжал кулаки Сторн.
– Может, и ответит,- сказал Глаух.- Только не воображай, что к ответу его призовешь ты. Ты можешь ненавидеть его и все-таки будешь вынужден служить, конструировать свои машины, чтобы такие, как альбинос, получили возможность ломать кости десяткам и сотням. Не слишком достойная роль, но ты выбрал ее сам.
– Я не хочу, не могу быть твоим врагом!
– выкрикнул Сторн.
– Но ты стал им, Макс. Стал давно, просто мы оба не понимали этого, или не хотели понять. Твоя новая профессия - сеять смерть. А мы здесь для того, чтобы сохранять жизнь, пусть это и звучит чересчур громко. Мы...
– Не стоит продолжать,- поднял руку Сторн.
– Альбинос слишком настойчиво просил меня разузнать подробности о твоих изысканиях. Мне совсем не улыбается ко всему еще стать шпиком. И все же я никогда не поверю, что он решится пустить в ход моих роботов. Есть законы, запрещающие применение такого оружия, Служба безопасности цивилизаций, наконец...
– К сожалению, она не всесильна,- заметил Глаух.- А что касается законов... В мегалополисе немало таких, кто живет по своим собственным законам, и тебе это известно лучше, чем кому-либо другому. Среди них отыщутся люди, которые ради сохранения Территории рискнут поставить на кон не только собственную жизнь. Иногда мне кажется, что природа сыграла с нами злую шутку, наделив человека, единственного из всех существ в этой части Галактики, разумом. Драгоценный дар с двойным дном!..- усмехнулся Глаух.Разум сделал из нас людей, но он же способен и уничтожить человека, порождая все более совершенные орудия истребления. Вспомним историю: каждая новая бойня была страшнее предыдущей. Иногда мне кажется, что убаюканные долгим затишьем, мы разучились распознавать приближение войны, как распознают приближение урагана или эпидемии по неотвратимым и грозным симптомам.
– О каких симптомах ты говоришь?
– спросил Сторн.
– Да хотя бы о тотальной обработке мозгов. Чаще всего именно она бывает прелюдией к войне. Разве ты не замечаешь, как целенаправленно пытаются вытравить из нас в последние годы все человеческое? Нейтрализовать разум, втиснуть в прокрустово ложе мысли и чувства. В мегалополисе уже почти не читают: видеопрограмма в считанные минуты познакомит любого с занимательным секс-боевиком, в котором фигурируют Ромео и Джульетта. Правда, он не заставит переживать, как Шекспир в подлиннике, но ведь говорят, что эмоции укорачивают жизнь.
В мегалополисе постепенно отвыкают думать: достаточно подойти к панели компьютера, и он подскажет, как действовать. Правда, подчинение машине незаметно превращает в безвольное существо, но ведь это устраивает и тех, кто делает машины, и тех, кто ими пользуется. В мегалополисе не нуждаются в общении с друзьями: их давно заменили десятки видеокассет - с ними не надо ничем делиться, ради них не требуется идти на жертвы. Правда, они не выручат в трудную минуту, но ведь расхожий девиз Территории "Выкручивайся сам как можешь!"