Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина
Шрифт:
Почему не сжёг Останкино и Москву, у Юрки нет внятных объяснений. Доктор выдвинул предположения. Он считает, что в душе Дикого Зеппа идёт борьба долга и чувства к русской красавице Наташке. По сути, Дикий Зэпп в Останкино просто вышел из игры, сложив с себя ответственность за судьбу корабля, экипажа и задания, которое явно не спешил выполнить. Но вот какое это было задание, зачем ему понадобился дом № 48 по улице Академика Королёва, он так и не сказал.
Струпцину нашли в самый разгар заварухи. Это был сущий ад! Судя по всему, Зэпп как-то телепатически
И тогда Юрка принял единственно верное и правильное на тот момент решение — пойти на переговоры с врагом. Условия были такими: мы отдаём вам вашего Командора (живого и здорового, правда, сильно пьяного и помятого), возвращаем струпцину (в полной сохранности) и вы улетаете, оставив в покое наш дом № 48.
Если нет, мы ломаем долбанную струпцину. Крошим её, к едрене фене, в куски. В хлам! Живыми мы не дадимся, можете даже не надеяться, русские, блин, не сдаются! Но и вы застрянете надолго, оставшись без своего корабля. И ещё, добавил Юрка, не исключено, что правительство Российской Федерации и лично президент уже предпринимают меры по спасению жильцов дома, а уж если вступят в бой спецназовцы «Альфы», инопланетным придётся туго.
Так говорил Юрка Зэппу. Тот оттранслировал это своим, в результате чего был согласованы все условия. Было принято решение организовать передачу струпцины. Место выбрали просматриваемое всеми сторонами — центр крыши. По требованию Юрки, Зэпп дал команду отвести солдат на чердак и выделить землянам летающий аппарат, на котором вся их команда вместе с ним спустится на землю. Только после этого Зэппа, как гаранта безопасности Юрки и его команды, отпускали восвояси.
Но события пошли по другому сценарию.
На крышу приземлился летательный аппарат небольших размеров. Именно такой, чтобы вместить ровно десять человек. Так распорядился Зэпп, который то впадал в кому, то вылезал из неё. Седого послали проверить, нет ли в аппарате засады? Вернулся и доложил: чисто. Внутри только безоружный пилот. Струпцину на глазах Юрки Чирик завернул в рубашку, которую выдал Барон. Надо сказать, тот приготовился к эвакуации из дома лучше всех. И деньги с собой взял, и бельё, и кипятильник, и заварку для чая, и мобильный, и мыло, и даже зубную пасту и щетки — для себя и для сынка.
Встречу назначили возле зелёной тарелки НТВ-плюс. Юрка своим сразу сказал: даже не обсуждается, я иду сам. Передаю струпцину и если всё в порядке, подаю сигнал. Первыми идут Наташка с Зэппом, раненый Барон с сыном и Чирик, который им помогает. Оставшиеся подстраховывают первую группу, заняв позиции так, чтобы был виден весь периметр крыши. Как только первая группа займет места в аппарате, идёт вторая — Елдос, Лешка, Седой и Управдом. Из кабины её подстаховывает первая группа.
— А
— С какого привета?
Чирик зябко пожал плечами:
— Как бы чего не вышло.
— Нет, — обрезал Юрка.
— Давай, посчитаемся, — настаивал Чирик и стал считать, тыча пальцем направо и налево. — Олинь-болинь, джимпу-римпу, кай-вей-бонкс. Буду резать, буду бить, все равно тебе водить. О, Управдом!
— Нечего в меня тыкать! — Управдом брезгливо отводит руку Чирика. — И нечего меня считать. Это мне считать положено. По штату.
— Нет, но что за базар! — завопил Чирик. — Сосчитались ведь! Я иду со второй группой.
Тут Юрка не выдержал.
— Так, Чирик. Во-первых, ты замолкаешь. Во-вторых, идёшь с первой группой и это не обсуждается. Помогаешь Барону. Я — замыкаю. Если что, я тебя прикрою, не боись. — И предупредил его жестко: — Смотри, не сбеги, как в прошлый раз. Или я за себя не отвечаю.
Чирик вздохнул. Что-то задумал этот хитрован, вот и дёргается, подумал Юрка, но что, не было времени понять и проанализировать.
В назначенное время Юрка вышел из-за укрытия, закурил и медленно двинулся в центр крыши, посвистывая. Ему было не просто страшно, ему было просто жуть, как страшно, руки тряслись и ноги дрожали, но он старательно давил страх, пытался выглядеть бодрячком, Юл Бринером из фильма «Великолепная семёрка».
Жаль, думал он, нет шляпы, как у Бринера.
Навстречу вышел высокий человек в длинном кожаном плаще и в каске с забралом, закрывающим лицо. Он поднял руки вверх, показывая, что безоружен. Юрка положил на бетон струпцину и тоже поднял руки, показывая, что и он безоружен. И только тогда они стали медленно сближаться.
— Блин, «Мёртвый сезон», обмен резидентами! — подумал Юрка, удивляясь, что мозг даже в такую минуту подкидывает киношные штампы.
Человек подошёл и протянул руку в кожаной перчатке:
— Струпцину!
Юрка протянул ему запчасть, завёрнутую в рубашку, и вдруг услышал над ухом насмешливый голос Бугровского:
— Ну что, командир, кто круче? Ты или я?
И ткнул Юрку в грудь рукой в перчатке. Адская боль от удара электричеством скрутила Юркино тело. Ноги его подкосились, и он бы упал, не подхвати его Бугровский, а это был он, под руки.
— Зэппа! Зэппа сюда! — закричал он Юркиным людям, и в руке его ярко блеснуло лезвие ножа, выскочившего из рукава. — Быстро! Иначе оставлю его без башки! Оружие на землю, козлы!
И в ту же секунду изо всех щелей полезли солдаты. Наставили стволы на землян, окружили. Снялся с крыши и исчез летательный аппарат, отрезав людям путь к спасению.
— Господин Зэпп, мы победили! — кричал Бугровский, размахивая каской. — Прикажите всех повесить!
— Всех, кроме Наташки, — ответил Зэпп, проснувшись. — Она мне страшно нравится. Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую. Если не получится, хоть копию ксерни на память! А этих — да, приказываю.
Сказал и попытался снова заснуть, но ему не дали. Случилось непредвиденное. Откуда-то сверху, из-под самого днища корабля, из-под переплетений труб и трапов, раздался громкий вопль Чирика: