Инквизиция: Омнибус
Шрифт:
Судя по множеству вокс-сообщений, на передовых позициях остальных частей творилось то же самое. Немногочисленные пехотные роты кантиканцев, окопавшиеся среди развалин перед главными имперскими позициями в качестве аванпостов, вырезались противником. В ранние часы утра воины Великого Врага обрушили на них страшный удар. Эти дьяволы воистину были гвардобоями. Подтверждением этому были расчлененные останки гвардейцев, усыпавшие улицы, их плоть, разорванная вибро-пиками.
Броненосец снова сделал выпад пикой, два метра яростно вибрирующей стали нацелились в грудь Барка. Удар был таким быстрым, что Барк не успел отреагировать. Он лишь увидел, как
Силовые генераторы бронекостюма включились, создав небольшой пузырь антигравитационной энергии, ослабившей удар вибро-пики. Генераторы были не настолько мощными, чтобы полностью остановить пику, но их энергии было достаточно, чтобы замедлить ее удар. Барк воспользовался этим моментом, поднырнул под пику и провел мощный апперкот в лицо Броненосца. Поршни механических кулаков бронекостюма давали удару Барка такую силу, что железная маска вогнулась в лицо Броненосца. Ее подбородок деформировался, сминая длинные оскаленные зубы. Три месяца тренировок с кадианскими касркинами научили Барка наносить непрерывную цепь ударов. Он ударил пяткой по колену противника. Когда бронированный гигант пошатнулся, Барк впечатал предплечье в разрыв между кирасой Броненосца и полукруглой пластиной на шлеме, защищавшей шею. Удар, усиленный поршнями бронекостюма, раздробил позвонки.
У Барка не было времени торжествовать победу. Отделение Вурдалаков, железной стеной вибро-пик и лазганов, атаковало узкую улицу-лестницу. Новые противники подходили с соседних улиц и из развалин домов, кровь солдат Барка шипела на их гудящем оружии, как вода на раскаленном металле. Лазерный луч попал в силовое поле, почти пробив его, оставив небольшую выжженную отметину на эмали бронекостюма. Техника тау была хороша, но и ее можно было уничтожить. Адреналин и стучащий в висках страх близкой смерти заставили его действовать.
— Рота, отступать! За мной! — Барк повернулся и спрятался за развалинами фонтана, лазерные выстрелы оставили дымящиеся выбоины на том месте, где он только что стоял. Остатки роты небольшими группами бежали по улице.
Барк, вытащив автопистолет, присел за руинами фонтана, жестом приказав своим солдатам продолжать отступление. Он надеялся, что рота «Браво» еще удерживает восточный сектор, и он не ведет своих людей в ловушку. Но сейчас он не был уверен ни в чем.
— Сэр, надо идти, — сказал гвардеец, остановившись рядом. Барк подумал, что это, вероятно, капрал Тумас, но сейчас он едва мог узнать его. Все лицо солдата было покрыто пеплом, остались видны только зубы и глаза.
— Это все наши? — спросил Барк.
— Все, кого мы смогли собрать, — неохотно признал капрал.
Инквизитор произвел несколько дерзких выстрелов из автопистолета в направлении противника. Судя по приглушенному треску, он ни в кого не попал. Пригнув голову, Барк побежал за остатками отступавшей роты «Альфа» 76-го батальона.
Рабочая команда Мадлен несла потери.
В первое утро наступления вражеский снаряд попал в кучу выкопанной земли рядом с местом раскопок. Людей окатило вихрем песка, набивавшегося в глаза, рот, нос, одежду. Мадлен подумала, что это уже достаточно плохо.
На второй день появились убитые. Два снаряда попали в карьер, убив тринадцать гвардейцев, вывозивших тележки с камнями из шахт внизу. За дальнейшие четыре часа Мадлен потеряла еще двадцать человек,
Капитан Силат, командовавший саперами, решил, что ей слишком опасно находиться наверху и убедил ее укрыться в шахте раскопок, вырытой до глубины шестьсот метров.
Сначала Мадлен была очень этим недовольна. Она хотела наблюдать за раскопками с поверхности. И, кроме того, она испытывала здесь ужасную клаустрофобию. Но сейчас она убедилась, что ее опасения были необоснованны. Было очень интересно наблюдать, как гвардейцы раскапывают склеп Старых Королей, осторожно убирая землю с древнего строения. Оно все еще было наполовину покрыто землей и отложениями железной руды, но было уже видно, что это самая чудесная вещь, которую Мадлен когда-либо находила в своих научных поисках.
Это был замурованный вход. Она была уверена в этом. Она могла прочитать вырезанные на его стенах надписи, или, по крайней мере, часть их. Некоторые из них были написаны на древнем стилизованном терранском языке, одном из ответвлений Высокого Готика. Другие — на Океаническом терранском, до-имперском языке, с которым Мадлен приходилось раньше иметь дело, но она не была специалистом в нем. Этому языку было тридцать девять тысяч лет, он происходил с юго-восточных архипелагов древней Терры.
В приблизительном переводе они сообщали о спящей звезде внутри, и о расположении созвездий, которое должно пробудить ее. Там было еще много текста, но Мадлен не смогла его перевести.
Плита, закрывавшая вход, хотя еще в основном не была откопана, явно имела форму диска с радиусом около шестидесяти метров. Каждый миллиметр его поверхности покрывали строки текста и вырезанные изображения флоры и фауны Аридуна. Мадлен видела изображения, которые можно было разглядеть только с помощью лупы — птицы, цветы, насекомые и пасущиеся млекопитающие величиной не больше нескольких миллиметров, а самое большое изображение — мамонт с хоботом — было не больше ее ногтя. Она не могла представить, какие инструменты должны были использоваться, чтобы вырезать на камне изображения такого масштаба и с такой филигранной точностью. По самым приблизительным подсчетам на поверхности склепа было не менее десяти миллионов таких фигурок.
— Мадам, один из моих людей нашел кое-что, на что вам стоит взглянуть, — сказал капитан Силат.
— И что это, капитан?
— Не имею представления, я у вас хотел спросить.
Они прошли по узкому склону отложений железной руды, покрывавших нижнюю часть склепа. Силат вел ее мимо длинных участков стены с изображениями тысяч танцующих людей, поклонявшихся созвездиям, пока не нашел плиту с надписью, которую искал. Надписи на ней были совсем не похожи на остальные. Они были выполнены очень грубо, со следами резца, чего ни разу не встречалось на поверхности склепа. И что самое важное, надписи были на низком Готике.
— Это здесь, — сказал капитан Силат, указав на небольшой участок железной руды, на котором Мадлен почти стояла.
Она испуганно вздрогнула, едва не соскользнув с откоса. Прямо на нее смотрел высохший труп человека с открытым зияющим ртом, наполовину выкопанный из земли. Большая часть кожи хорошо сохранилась в сухом климате, как коричневая вощеная бумага, обвиснув на костях скелета.
— У него в руках резец и кремень, — сказал Силат.
Мадлен присела, чтобы осмотреть труп. Действительно, в высохших пальцах были кремень и резец. Этого человека, очевидно, засыпало обвалом, когда он вырезал надписи на каменной плите.