Инквизиция
Шрифт:
– Кроме тех случаев, когда хотите использовать ее для выполнения собственных планов, – парировала Персея. – Как вы делали раньше, из-за чего Равенна и сбежала.
– Не говорите мне, что вы отказались от своего плана, – вмешалась Палатина.
– Нет, мы не отказались, но я принимаю как факт, что поддержка фараона гораздо сильнее, чем мы думали. Ты помогала нам, Палатина, не притворяйся, что не помогала. И ты тоже, Катан.
Бамалко и еще двое посмотрели на нас с подозрением, и тогда Персея сказала:
– Хватит! Если вы здесь, чтобы помочь, тогда помогайте, а не начинайте новый спор. Катан и Палатина с нами. Они
– Отлично, – согласился Мауриз. – Вы все согласны?
Еще оставалось некоторое сопротивление, но до сих пор Персея была самым суровым критиком фетийцев, и когда она изменила мнение, спор быстро закончился. Мауриз, Телеста и их охранники, вероятно, находя все это в высшей степени театральным, поклялись честью своих кланов помогать нам, пока нам будет нужно. Возможно, все эти клятвы были в чем-то ребяческими, но пусть Сфера и объявляет, что может каждому отпустить грех клятвопреступления, все же клятва – это больше, чем простой договор.
– Мауриз, у нас мало времени, – сказала Палатина, когда все клятвы были принесены. – Мы ждем Алидризи, потому что думаем, что он держит Равенну в крепости на одной из боковых дорог. Мы собираемся наблюдать за этой развилкой и за следующими двумя, чтобы увидеть, куда он свернет. Затем, когда Алидризи уедет, мы поедем по той дороге и попытаемся вытащить Равенну. Понятно?
– Мы обогнали Алидризи около двух часов назад, – сообщила Телеста. – У нас действительно почти нет времени.
– Благодаря вам, – проворчал Текрей.
Поскольку они ехали быстрее и устали больше, чем мы, не было и речи о том, чтобы отправлять их следить за одной из дальних развилок. Мауриз и двое его охранников проедут оставшиеся четыре мили с нами. Телеста и двое других останутся возле пещеры-с Персеей и разведчиком.
На этот раз никто не колебался. Мы торопливо вывели лошадей и забрались в седла. Дождь припустил, во всяком случае так казалось после того, как мы некоторое время провели в укрытии. И нам предстояло ехать под ним еще четыре, а может, все восемь миль в ухудшающихся условиях.
– Мы будем в лесу, – сказал разведчик, указывая на темные, угрюмые деревья через дорогу. – Вы бы тоже воспользовались его прикрытием – там, где вы будете, найдется даже пара сухих местечек – под большими деревьями.
– Спасибо! Удачи! – крикнула Палатина, когда мы вывели лошадей на дорогу и поскакали легким галопом. Я услышал слабый крик Персеи, желающей нам того же, но мы уже отъехали слишком далеко и за шумом дождя и стуком копыт не разобрали слов.
Четыре мили езды по скользкой, пустынной дороге между холмами, лесом и горами показались вечностью. Небо неуклонно темнело, принимая все более зловещий вид. Я забыл, каково' это – находиться в шторм под открытым небом. А этот шторм грозил стать действительно очень сильным. Тропы в горах будут ненадежны, и теперь, когда я очутился здесь, сама мысль о стенах или скалах, на которые мне придется взбираться, вселяла неподдельный страх. Неудобная реальность вмешалась в наши вчерашние планы, как и должно было случиться, и теперь с нами ехали два беспокойных фетийца.
Как я смогу убедить Равенну довериться мне хоть на минуту, когда
Я попытался отвлечься, думая об «Эоне». Его спрятали там, где найти его может единственный человек в мире. Или скрыли таким образом, что даже если люди узнают, где он, то не смогут до него добраться. Но как тогда вышла с него команда? Даже малочисленный экипаж должен был иметь возможность покинуть судно. И если «Эон» был спрятан некой магией или в неком месте, доступном только иерарху, то там должен быть какой-то выход. Если малочисленный экипаж сумел выйти, то я, возможно, сумею войти.
Но одна голова – хорошо, а две – лучше. И без Равенны искать «Эон» нет никакого смысла. Положим, я смогу видеть шторма и предсказывать, где и когда они ударят: Но как я буду их контролировать? В одиночку я ничего не смогу сделать.
Дойдя до этой мысли, я задался другим важным вопросом. Как я все-таки намерен добраться до корабля, когда узнаю, где он? Допустим, «Эон» просто спрятан в каком-то неизвестном уголке океана. Мне все равно потребуется манта, чтобы до него доплыть. А на манте должна быть команда… такое плавание нельзя сохранить в тайне. Мне придется найти людей, кто умеет управлять таким чудовищем, но кому можно доверять и кто смог бы спрятать его от пытливых глаз императора и Сферы.
Я ничего больше не слышал об императорских поисках, да и не ожидал услышать. Такое дело хранилось бы в тайне. Только верховному командованию флота или агентам императора позволено было бы знать, что они ищут. Оросий не хотел, чтобы кто-нибудь другой завладел «Эоном», а кэмбрессцы или танетянё заложили бы целые города, чтобы заполучить этот корабль.
Однако сейчас я был к нему не ближе, чем две недели назад, и понятия не имел, что делать дальше. Оставалась лишь надежда, что Равенна по-иному посмотрит на эту загадку и поймет нечто такое, чего не понял я. У нас с ней был разный склад ума, Равенна мыслила более абстрактно.
Потребовалось около часа, чтобы доехать до следующих развилок. Обе дороги отходили от внешнего края широкой дуги, где земля полого поднималась на горный склон. Огромная скала возвышалась над нами, голая и внушительная. За ней виднелись другие горы, чьи пики терялись в сером тумане. Здесь было две долины. Одна шла почти прямо на запад, к заливу – очевидно, это Матродо. Вторая уходила под углом от первой, отделенная от дороги грядой утесов и каменистых осыпей шириной полмили.
Я обернулся в другую сторону, к лесу, и увидел, о каких деревьях говорил разведчик: за кустарником на опушке высились огромные старые кедры. Широкий, мелкий поток, рядом с которым мы ехали последние пару Миль, отделял лес от дороги. Вода текла быстро, но можно было надеяться, что течение не окажется слишком сильным для лошадей.
– У нас должно быть несколько минут до прибытия Алидризи, – сказала Палатина, останавливаясь у начала второй дороги, и спешилась. – Это здесь разведчик нашел следы копыт. Надо бы пойти взглянуть.