Инквизиция
Шрифт:
– Чтобы не скучать без дела, пока не найдут еретиков, – свирепо добавила Равенна.
Плохая новость для океанографов, потому что некоторые из их книг неизбежно пострадают. Интересно, что запретили на этот раз, подумал я, надеясь, что мастера гильдии сумеют вовремя спрятать свои экземпляры. Но труды все равно погибнут, как они погибли, когда Сфера сожгла Варару во время Священного Похода – просто чтобы удовлетворить свою ненасытную жажду разрушения.
– Вице-король уже встретился с Мидием? – спросила Равенна. Ее пальцы так крепко сжимали бокал, что я испугался, как бы девушка его не раздавила.
– Он появился,
– Это нормально?
– Во флоте – да. Большинство офицеров не очень любит Оросия, потому что при старом императоре им жилось вольготно, а Оросий держит их в узде. В данный момент они верны престолу и Ассамблее. Если бы Оросий намеревался выиграть несколько кампаний, все было бы иначе.
– У нас будут проблемы с отъездом? – спросил я Палатину.
– Трудно сказать. – Ее лицо еще больше потемнело, хотя оно и так было мрачнее некуда. – У сакри есть список разыскиваемых людей, и они уже выставили охрану в гавани. Других уезжающих они не будут останавливать…
– Жрецы так дела не делают, – вмешалась. Равенна. – Они позволяют людям распустить слухи, посеять страх, чтобы к их прибытию уже создалась напряженность.
– Точно. Но я не знаю, есть мы в этом списке или нет. Возможно, не официально, но для Мидия мы – предмет охоты, и он мог добавить хотя бы Катана. Боюсь, ты здесь законная добыча, Катан. Нам придется допустить, что они попытаются схватить нас, если узнают, что мы в Рал Тамаре.
Я встревоженно огляделся, но все посетители были поглощены своими разговорами. Однако я не мог сказать, притворяются они или нет.
В этот момент нам пришлось прекратить обсуждение, потому что официант – нанятый скорее за его дикий южный вид, чем за что-нибудь еще – подошел, чтобы принять наш заказ. От последних слов Палатины у меня пропал аппетит, но я все-таки выбрал одно из моих любимых блюд, которые ел в Цитадели. Когда еще удастся попробовать такую кухню.
Мы мало говорили за едой, и я слишком беспокоился, чтобы наслаждаться своим блюдом, хоть и заметил, что приготовлено оно хорошо. Только после того, как мы расплатились и ушли, кто-то из нас вновь осмелился упомянуть Сферу. Мы возвращались в гостиницу по аллее, осветительные шары с обеих сторон прятались в ветках деревьев, и на дорогу падали пестрые тени.
– У нас есть идея, как выбраться из Рал Тамара? – тихо спросила Равенна. Холмы позади города заслонили закат, и на почти черном небе не было ни звезд, ни луны. Вокруг нас, будто созвездия в миниатюре, горели россыпи городских огней – волшебное зрелище, особенно если смотреть с моря.
– Еще не факт, что у нас возникнут проблемы, – слабо возразил я. – Мы не очень заметны, и у них нет нашего описания.
– Ты слишком похож на императора, чтобы быть незаметным. Если мы пока в безопасности, то лишь потому, что здесь нас никто не знает.
– Кроме того фетийского агента, которого мы видели утром, – возразила Палатина, и меня кольнула тревога. Но Палатина не смотрела на меня – она понятия не имела, что случилось
– Как еще мы можем выбраться? – спросил я. – Если поплывем на паруснике, на дорогу уйдут месяцы, и в каждом порту нас могут схватить. Когда мы доберемся до Илтиса или Калатара, там не останется никаких инакомыслящих, и связываться будет не с кем.
– Он прав, Палатина, – заметила Равенна. – Инквизиторы не знают, что мы здесь. После отъезда из Танета они не могли получить никаких известий. Мидий будет искать нас в Калатаре. Это центр, и Мидий ожидает, что мы поедем именно туда. Если мы вообще появимся на Архипелаге.
Я не был в этом уверен, а еще меня грызло сомнение. Что, если император – или его агент – решил обратиться к Сфере, чтобы доставить нас в столицу? Я как можно дальше оттолкнул эту мысль. В этом не было смысла, ведь агент мог просто заставить меня пойти с ним. И кто знает, что сделает Мидий, если схватит меня? Если я правильно понял, император хотел моей сдачи, не моей смерти. По крайней мере я на это надеялся.
– Но он даст инквизиторам наши описания, просто на всякий случай, – указала Палатина. – И внешность у всех нас далеко не заурядная. Может, стоит избавиться от туники океанографа.
– Это тоже привлечет внимание, – возразил я. – Я не могу то быть им, то не быть. Я путешествую как квалифицированный океанограф, а не эсграф Лепидора. Лучше, если я буду придерживаться этого.
– Так что мы решили? Пойдем через два дня в гавань, надеясь, что сакри нас не арестуют? Если это случится, никакого компромисса не будет.
– У тебя опять паранойя. – Я мог понять ее страхи, но боялся, что мы навечно застрянем в Рал Тамаре. И логично предположить, что если мы будем двигаться достаточно быстро, то любые сведения о нас устареют, когда дойдут до Мидия.
– Это называется благоразумием, и однажды оно уже спасло мне жизнь.
В Фетии, догадался я, где убийства были обычным делом. Большинство их, насколько я мог понять, так или иначе вдохновлялись императором.
– Зато на той манте мы окажемся в Илтисе задолго до инквизиторов и свяжемся с диссидентами, пока они еще могут не прятаться…
– А что потом? – резко останавливаясь, перебила Равенна и повернулась ко мне. Ее глаза опасно сверкали. – Вы оба ведете себя так, будто это какая-то шахматная игра. Мы больше не можем придерживаться старых планов, потому что обстоятельства изменились. Инквизиторы приехали сюда, чтобы разрушить Архипелаг, и в процессе этого они перебьют массу народа. Моего народа, хотя для вас это, возможно, не имеет значения. Потребуются месяцы, чтобы организовать эту торговлю оружием, и какой от нее будет прок? К тому времени, когда мы что-нибудь сделаем, сколько останется еретиков? Сархаддон жаждет нашей крови, но он жаждет крови и всех других апелагов. Всех людей, кого мы знали в Цитадели – Лиаса, Персеи, Фокаса и их семей. Всех людей, чью жизнь мы пытались спасти месяц назад, и у кого нет континентальных городов, чтобы сбежать туда, когда станет жарко. Я не больше тебя хочу опять угодить в лапы Сферы, но если инквизиция сделает свое дело, вполне могу там оказаться. Если мы просто установим связь для Гамилькара, мы поможем. Если мы найдем «Эон», мы, возможно, сумеем изменить положение дел. Да, одного «Эона» мало, но он будет началом. И убежищем.