"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
И генерала, конечно, радовала мысль, что его сын – будущий наследник известного титула, но он не переставал волноваться, дело было очень опасным. Вдруг такое вскроется – всё кончится плахой. Поэтому, как он ни уважал ум красивой этой женщины, сидящей перед ним, как ни восхищался её хитростью и умением приспособиться, доверять ей во всём, конечно же, не мог. Генерал встал, подошёл к ней, склонился и прошептал в лицо, чтобы никто другой его не слышал:
– Откуда у вас долги?
– Да что они дались-то вам? – графиня была уже и не рада, что завела этот разговор. – Сама как-нибудь
– Откуда у вас долги?
– Я купила поместье, – призналась Брунхильда. – Вот и долги.
– Поместье? – Волков не ожидал такого. Безусловно, шаг был разумный: земля всегда надобна.
– Да, поместье, для сына у меня всё есть, а моим дочерям где взять приданое?
– Неужто герцог не позаботится о ваших дочерях?
– Ах, – графиня небрежно махнула рукой, – дождёшься от него.
Волков немного успокоился и пошёл к своему креслу; сел в него, взял стакан и спросил:
– И сколько же вы должны?
– Сто сорок тысяч, – сразу ответила графиня, и добавила тут же: – Это без процентов.
Генерал поставил стакан на место, не сделав ни глотка:
– Это что же за поместье такое? Вы никак графство какое прикупили.
На что графиня ему ответа не дала, а махнула на него рукой: да какое там графство. И он снова стал спрашивать:
– Это кто же вам рекомендовал его купить? – он ещё не договорил, а ответ сам пришёл к нему в голову. Ответ был столь очевиден, что барон подивился тому, что только лишь сейчас об этом подумал. – Уж не ваш ли секретарь вас к тому надоумил?
Графиня снова ему не ответила, но теперь её ответ был барону и не нужен, картина вырисовывалась сама, оставалось только сделать уточнения.
– Ваш секретарь оформлял займы у банкиров?
– А что же, я сама не сильна в цифрах да разных банковских словах, ему доверила, – отвечала Брунхильда.
– Дура! – рявкнул генерал. – Что же ты, не понимаешь, что он тебя обворовывает? Откуда у него кольца на пальцах, откуда дорогое платье? Может быть, он знатен? Может быть, ждёт наследства?
– Нет, не знатен он, – отвечала графиня. Разговор этот ей был неприятен, но она от него больше не пыталась уйти. – Да и не может он меня обворовывать.
– Это ещё почему? – удивился Волков.
– Потому что он любит меня, – заявила Брунхильда.
– Любит?! – воскликнул барон. – Любит?!
– Он единственный, кто меня по-настоящему любит. Он мне на распятье поклялся.
– Дура! – снова рявкнул генерал. И для убедительности добавил. – Ду-ра! Документы на поместье у кого?
Глаза графини наполнялись слезами.
– У него, конечно, – отвечала несчастная. – Зря вы, братец, на него так взъелись. Он добрый молодой человек. Он мне желает только добра.
– Добра? – всё ещё раздражённо спрашивал барон. – А кто у тебя в твоём новом поместье управляющим служит? Не твой ли добрый молодой человек? Наверное, сам взялся управлять? А?
– Нет. Его знакомый. Очень честный человек.
– Откуда у твоего сопляка, который всю жизнь в замке Маленов таскался по постелям знатных бабёнок, честные знакомые среди управляющих? Дура! Они
И тут он понял, что Брунхильде и самой так кажется. Скорее всего, она и завела этот разговор, чтобы он помог ей. Он чуть помолчал, дожидаясь, пока лакеи поставят блюдо с жареным поросёнком на стол, и, когда те удалились, заговорил:
– Как доеду до Малена, сразу попрошу у Кёршнера его бухгалтеров и юристов, пусть приедут и проведут аудит этого твоего поместья. Пусть выяснят, у кого ты денег взяла и под какие проценты.
– Спасибо вам, братец, – отвечала графиня. – Как стали счета приходить, так я стала волноваться, а к герцогу, понятное дело, я с такими вопросами подходить не решилась.
– Так зачем же ты покупала? – генерал всё ещё раздражён. И опять ему на его вопросы сами приходили в голову ответы. – Это он тебя на это подбил?
– Говорил, что дочерям должно быть приданое, – отвечала Брунхильда.
А Волков только диву давался: не понимал он, как эта хитрая и упрямая баба, которая пережила мужа и годами выживала при дворе, так легко могла попасться в сети такого ничтожного, хотя и смазливого жулика. И новая мысль осенила его:
– Он, значит, переживает о приданом для твоих дочерей? – генерал делает паузу. – Так от кого ты дочерей прижила? От герцога или от этого ничтожества?
– От герцога, конечно, – восклицает графиня.
Но барон давно с нею знаком, он опять чувствует, что женщина ему врёт. Скорее всего, эта курица и сама этого толком не знает.
– Дура! – шипит Волков. Комкает чистейшую салфетку и швыряет ею в жареного поросёнка.
Ему уже совсем не хочется есть.
Глава 28
Зато графиня повеселела. Просила ещё вина. Стала болтать о последних событиях, что случились при дворе. Уже и не волновалась о деньгах. Думала, что переложила свои финансовые неприятности на Волкова, который, если и не оплатит её долги, то, во всяком случае, во всём разберётся. Гусыня, что с неё взять. Но барон знал, что как бы там ни было, разбираться с её несчастьями придётся ему. Что ни говори, а при дворе курфюрста у него было не так уж много друзей. И графиню нужно было беречь. Крепко беречь. Генерал, взяв себя в руки, вздохнул и стал успокаиваться.
– Был ли цу Коппенхаузен при дворе?
– Так вчера приехал, – отвечала Брунхильда, требуя у лакея кусок поросёнка. – Приехал к ночи, но Карл его сразу принял.
– И что он сказал? Вы слышали?
– Слышала, слышала, – вспоминает графиня. – Сказал, что теперь у безбожников нет возможности пойти на Фёренбург, все их лодки помёрзли во льдах и что даже если лёд скоро и потает, всё одно город им уже не взять.
Волков тоже так считал. Благоприятный момент ван дер Пильсом был упущен. Ведь цу Коппенхаузен времени, которое ему дал Волков своим сидением у реки, скорее всего, не терял. И теперь барон надеялся, что уж его-то заслуги не будут забыты, всё-таки это он задержал ван дер Пильса у Гернсхайма, отняв у того четыре драгоценных дня, за которые безбожник мог провести свои баржи с обозом вверх по течению, пока не встал лёд. Но госпожа фон Мален ему вдруг произносит: