"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Это как раз то, что я и хотел от вас услышать, — произнёс барон. Он не собирался сейчас продолжать этот разговор, и капитан, откланявшись, ушёл. Но перед этим сказал:
— Уж только дайте мне шанс проявить себя, господин генерал.
И Волков обещал ему это. К нему уже собирался подсесть Карл Брюнхвальд; барон видел, что его товарищ давно желает с ним поговорить. Дел и вправду накопилось немало, один вопрос с дровами нужно было решить: холодные сквозняки в казармах выдували всё тепло, дров купельных на месяц уже не осталось; да и вода в колодцах кончилась, а той, что собиралась за ночь, едва хватало лошадям; и ещё была куча всяких мелочей, на улаживание которых
— Осмотрелся я там, — он стал указывать на точки на карте. — Хорошо, что съездил, вот тут переулок, этого переулка не видел раньше, нужно отметить будет, — майор ткнул пальцем, — а ещё не видел вот этой заставы городской стражи. Тут околоток, а вот тут у них застава с рогатками, улицу на ночь перекрывают — наверное, от воров. Или чтобы приезжие не ставили телеги на улице.
— Дом Рейнхаусов посмотрели? — разглядывая карту, спрашивал барон.
— Посмотрел. Дом крепок у еретика.
— Крепок? — переспросил генерал. И в его голосе послышалось некоторая тревога.
— Крепок, но не цитадель, — успокоил его майор. — Ворота во двор отличные, но зато стена невысокая, можно будет перелезть и с той стороны их открыть; двери в дом тоже крепкие, но я возьму с собой бревнышко… пять-шесть ударов, и покончу с ними. А ещё на эту улицу выходит одна стена дома, — он снова указывал пальцем, — там есть окна на первом этаже, они, конечно, закрыты ставнями, но ставни уложены не заподлицо и дерево не толстое, топорикам как раз под силу будут. В общем, ничего страшного, вскрою домик, слуг, говорят, там не много, четверо всего, и один из низ стар, а двое так и вовсе бабы, в семье четверо мужчин, я возьму с собой пару дюжин, не считая трёх десятков молодчиков нашего хранителя имущества; думаю, что справимся.
— Тем более что один из мужчин уже своё получил и в деле участия не примет.
— Вот как? Значит, трое мужчин? — спросил майор.
— Да, будет трое. А что со стражей? — интересовался генерал.
— Вот тут ближайший околоток, — указывал Дорфус, — и дабы не доводить дело до железа, я просто поставлю здесь на улице четверых людей с сержантом, не чтобы стражу задержать, а чтобы остановить всякого, кто за стражей побежит. Вот…, — он снова указывал улицы на расписанных листах, — ещё можно побежать к северным воротам, но туда вон сколько бежать, да и захочет ли стража покидать ворота и бежать куда-то в город? Спасать кого-то от грабителей.
— Тем не менее, вы и за этой улицей проследите.
— Да, хорошо, — обещал генералу майор.
Барон подумал, что сделал правильный выбор поручив это на самом деле не очень простое задание майору Дорфусу. Это был толковый офицер, умный.
— Ну, если у вас всё готово…
— Мне бы ещё хотелось встретиться с господином Вайзингером, узнать, что за люди от него будут, посмотреть, кто у них за главного, скоординировать всё.
— Это хорошая мысль, — согласился генерал. — Завтра у вас будет день, вот и займитесь этим.
— Непременно, — заверил его майор.
Уже было поздно, засиделся он, даже устал. Казалось, весь день ничего не делал, думал да разговаривал, но и это оказалось делом утомительным, особенно если всякий разговор требовал от него сосредоточенности и внимания, а иной раз и духовных усилий. Он уже хотел поехать к себе, но не смог, когда бросил взгляд в другой конец комнаты, где за другим столом рядом с лампой хмурился над бумагами Карл Брюнхвальд.
— Карл, ну что там у вас?
Брюнхвальд сразу встал — нет, он точно ждал приглашения, — тотчас взял лампу, бумаги и подошёл к столу, за которым сидел генерал.
— Тут назрел вопрос про колодцы.
— Садитесь, Карл, — предлагает ему Волков, — а с колодцами… Берите воду за пределами нашего двора. В ближайших колодцах.
— Городские поднимут дай, — предупредил полковник, садясь напротив генерала.
— Поднимут… Пусть лают, — отвечал барон с пренебрежением. — А начнут кусаться… Выбивайте им зубы, Карл.
— Уже можно? — удивился Брюнхвальд.
— Судя по всему, Карл, судя по всему.
— Ну что ж, — полковник стал рассеяно перебирать свои бумаги, — значит, буду иметь в виду.
И в этих его словах генерал услышал обиду; да, его товарищ обижался на него, ведь за последние дни Волков почти не разговаривал с ним. С кем только ни шептался по углам, но своему настоящему товарищу и верному помощнику он не сказал о происходящем, о том, что он затеял, ни слова. Тот всё видел, но не говорил ничего. И, несмотря на поздний час, Волков рассказал Карлу и о Сыче, и о затее с турниром, и о том, как всё развивается, и к чему всё должно прийти. Брюнхвальд только глаза открывал всё шире и молчал всё это время, почти не находя слов, только к концу рассказа спросил:
— Отчего же вы мне ничего о том не говорили? Может, я чем-то смог бы помочь вам.
— Дело сие грязное, — отвечал генерал, морщась, — не хотел вас в него пачкать, тем более вы мне и так помогаете, взяв на себя все обязанности по гарнизону.
После чего воины проговорили, наверное, ещё час; Карл всё выспрашивал подробности свершённых дел, да и планы его интересовали. В общем, когда генерал рассказал всё товарищу, он уже так устал, что на дорогу к себе домой сил у него не осталось, и он улёгся в офицерской комнате на тощий тюфяк. Вспомнил молодость, но заснул сразу, как и бывало с ним в молодые годы.
Глава 30
Завтрак у офицеров был скромный: хлеб вчерашний, сыр не Бог весть какой, кровяная колбаса, кружка пива. Ни ветчины, ни яиц, ни мёда, молоко ещё не развозили, а кофе тут никто не пил; в общем, генерал не стал обременять своим присутствием и присутствием своей свиты офицерский бюджет и уехал к себе. Помыться, переодеться, поесть. И выпить кофе.
Барон с удовольствием поел окорока с горчицей, помылся, надел чистую одежду и уже потом уселся и выпил две чашки кофе. И всё время, пока его пил, думал о том, выполнил ли Гонзаго его просьбу. И, странное дело, теперь он почти не волновался, не переживал по этому поводу: ладно, будь что будет, даже если бандит и не сделает дела, сегодня ночью Нейман всё устроит. Денег, конечно, жаль. Денег всегда жаль. Он даже встал и с чашкой в руке подошёл к своему заветному ларцу, что стоял на комоде, такой чёрный, лакированный, красивый и крепкий даже на вид. Барон открыл ларец и понял, что денег у него осталось не так уж и много, едва ли там была тысяча талеров серебром. А золотых монет в отдельном месте ларца и вовсе не было. Да, это гарнизонное сидение обошлось ему недёшево. Конечно, после дела он напишет прошение казначею Его Высочества, но вот согласится ли принц погасить его траты? Ну, если его эпопея в Фёренбурге закончится благополучно… Если же нет…