"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Экселенц! — возмутился Сыч.
Но кавалер уже доставал из кошеля деньги, кинул на стол три монеты. Сыч оскалился довольный, сгреб деньги и стал вылезать из-за стола:
— Спасибо, экселенц.
— Иди уже, помойся, — сказал Волков, — а то госпожа Брунхильда морщится от тебя.
— Обязательно, экселенц, лишь бы госпоже Брунхильде угодить.
Он, кажется, первый раз назвал ее «госпожой». И Брунхильда это отметила. Загордилась. Вот теперь и Сыч ее госпожой признавал, оставался еще Еган.
Она уже освоилась
И чем тогда она не госпожа? Госпожа. Кто же в том усомнится, когда помимо всего она еще каждый день ложилась с господином в кровать. Только вот пока не венчаная, а так настоящая госпожа.
И Волкова не удивило, когда как-то однажды пришли мужики, и не к нему пришли, а к ней. Как к заступнице, и стали говорить с Брунхильдой о делах, что ее не касались.
— Вы уж вступитесь за нас, госпожа, — невесело бубнил один из них. — Уж утихомирьте вашего управляющего.
А она не отправила их к господину, проявила участие:
— И что же он?
— Неволит, госпожа, поначалу как приехали, господин обещал, что барщина будет два раза в неделю, а управляющий свирепствует, почитай каждый день гоняет: то на сено, то канавы в болоте рыть гоняет.
— Каждый день гоняет? — интересовалась искренне девушка.
Волков прислушивался поначалу к этому разговору, а потом встал и подошел:
— Значит, гоняет вас на барщину?
— Гоняет, господин, нешто у нас своих дел нету?
— А какие же у вас дела, поля вспахали, засеяли, заборонили, что за дела у вас?
— Ну, в огороде так всякие дела… — начал было мужик.
— В каком еще огороде, никогда не видал вас в огородах, там и бабы ваши управляются.
— Ну, со скотиной дела разные… — говорил мужик.
— С какой еще скотиной дела? — не верил Волков. — Баба твоя с утра ее подоила, да к пастуху выгнала, и вечером подоила, у тебя какие дела со скотиной? Ты и не видишь ее. Только молоко от нее видишь. И косишь сено ты не для меня, ты для себя, скотине на зиму косишь…
—
— Так лошадям зимой есть нужно будет, а лошадьми ты пользовался, когда поле пахал.
— Так то не наши лошади! То ваши лошади, — загалдели мужики.
— Ах, вот как, а кто за вас долги выплатил барону соседскому.
Мужики не отвечали, стояли сопели.
— Что молчите? Забыли? Вот и косите сено мне, не то будете лошадей в долг у барона брать.
— А как же канавы? — вспомнил один из пришедших.
— Будете копать, — строго сказал Волков, — не для меня копаете, а для себя, там вам выпасы дам, коли из болота луга получатся.
— О! — мужики в такое не верили, стали махать руками. — Никогда там лугов не будет.
— Будете копать, — повторил Волков. — Если вас не заставлять, так вы с печи слезать не будете. Управляющий говорит, что вы лентяи все.
Мужики насупились еще больше.
— Господин мой, — вмешалась Брунхильда, — может, поговорить с управляющим, может людям дать передых, может у них и вправду по дому дела есть.
Лезла она не в свое дело, но так она была красива и мила, что не смог он ей ответить отказом, махнул рукой и сказал:
— Ну, скажи Егану, пусть даст послабление. Только зря это все, нет у них никаких дел.
— Я поговорю с управляющим, — улыбаясь говорила Брунхильда, — ступайте.
— Вот спасибо вам, милая госпожа, — кланялись ей мужики. — Отрада вы наша.
Дурь, конечно, это была бабья, нечего было этих мужичков жалеть. Прав был Еган, прохиндеи они и лентяи, но так рада была Брунхильда, так довольна собой, что Волков ничего не стал ей выговаривать. Она довольна, ну и он доволен. Пусть по ее будет.
Еще через день к нему пришли солдаты, те, что из людей Рене и Бертье, было их немало, человек двадцать, они вызвали его во двор, и сержант от лица всех начал:
— Господин, дело крестьянское скудное, вот мы походили по округам вашим, пригляделись и поняли, что можно тут безбедно жить коли руки иметь.
— Так, и что вы нашли? — Волков всерьез заинтересовался, чем это можно поживиться в его бедной земле.
— Походили мы, значит, по оврагам, и поняли, что глины тут видимо-невидимо, и глина та хороша.
У Волкова сразу интерес поубавился, и он спросил кисло:
— Вы никак горшки лепить собрались?
— Нет, горшки нам ни к чему, — отвечал сержант. — На горшки того спросу нет, что нам нужен. Надумали кирпич и черепицу жечь.
А вот это была не плохая идея. Любому городу кирпич нужен не в невероятных количествах. Только давай. Это было отличная идея.
— И вот мы подумали, что если вы дадите добро, так мы бы взялись, — продолжал сержант.
— Ну, что ж, дело хорошее, давайте. Думаю, что доля моя будет как и с земли — четверть.