"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Говорила она это все с неприязнью, на лице отвращение. Видно, что нелегко давалось ей замужество.
Волков не выдержал, подошел, сел рядом, взял за руку, поцеловал:
— Что, нелегко тебе быть графской женой?
— Ох, нелегко, — говорит она и целует его в ответ, — иногда он мне грудь сжимает, шею мне облизывает, а я глаза закрою, чтобы не видеть его, а уши то, чтобы не слышать сопение не прикрыть. И нос не заткнуть, чтобы запаха стариковского не нюхать. Так и лежу. Дышу через раз. Иногда думаю: «В петлю не лучше ли будет».
— Рехнулась
— Терплю, — говорит графиня. — Только беременеть мне нужно. Чтобы поместье после его смерти мне досталось, и…
— И?
— И как беременна стану, так его к себе не буду подпускать, причина будет. Беременность мне нужна очень. Раньше Господа просила, чтобы не забеременеть, а теперь буду молиться наоборот. Ну… Давайте… От вас чадо хочу. Больше ни от кого.
И пока говорила все это, встала красавица на колени, на край постели, юбки подобрала так, что все ноги ее в дорогих чулках и зад ее великолепный ему видны стали:
— Ну… Не сидите, господин мой, берите меня, у меня как раз самые дни для этого лучшие.
Все это было убедительно, весьма! Особенно роскошное тело красавицы. Но даже в этом случае он не стал бы брать жену человека, в доме которого был гостем. Не стал бы до того случая, пока фамилия Маленов не подсунула ему его непутевую жену.
Теперь быть с ними честными было бы глупо.
Он положил свою руку на ее роскошный зад. Лучше женского зада он не видал.
После, когда он лежал на кровати, она, задрав юбки, стояла и вытирала промеж ног у себя большим шелковым платком, и при том приговаривал тихо:
— Господи, Матерь Божья, заступница наша, благослови чрево мое. Святая Терезия, покровительница всех матерей, способствуй чреву моему, благости пошли ему, пошли мне чадо здоровое и мужеского пола.
Она вытерлась, оправила юбки, спрятала грязный платок в рукав платья. Все, готова, красива. Подошла к кровати, поцеловала его быстро и пошла.
— Да, чуть не забыла сказать вам, господин, — перед дверью вспомнила она, — граф меня с собой везде таскает, даже на советы, только лишь бы с ним была, сижу там рукоделием занимаюсь или Писание читаю, так вот, вчера решили они с молодым графом и с канцлером, что дождутся они гонца от герцога. Гонца они к нему посылали, и гонец тот должен не сегодня-завтра вернуться. И вот пока он не вернется, решено вас не отпускать. Так и решили, пусть говорят, тут побудет, пока ответ от герцога не придет, а там станет ясно, что с ним делать.
— Чего ж ты сразу этого не сказала? — Волков вскочил, схватился за сапоги. И добавил беззлобно: — Вот, дура!
— Дурой я раньше была, — с вызовом заявила красавица. — Теперь я графиня фон Мален.
Она открыла дверь, выглянула в коридор и потом, глянув на него, и помахав ему рукой на прощание, вышла из покоев.
А он спешно натягивал на себя сапоги. И ругал про себя эту красивую женщину.
Глава 34
Все боялся, пока седлали они
Когда немного отъехали от замка, так Волков приостановился.
Подумал немного. До поместья, до дома, было не близко, засветло точно не доехать. Вечерело уже. До города намного ближе. А еще очень ему захотелось поговорить с епископом. Они поехали в Мален. Но до темноты в город не успели. Стража ворота заперла.
Пришлось спать в таверне у восточных ворот.
Утром, позавтракав, направился к епископу, и тот принял его сразу после утренней службы, которую служил сам.
— Рад, рад, сын мой, видеть вас. Все мои прихожане только и говорят о деянии вашем, — говорил отец Теодор, старый Епископ города Малена, протягивая рыцарю руку для поцелуя. — Всю неделю только и разговоров, что о вас.
Волков поклонился и поцеловал руку старика.
— Садитесь, — предложил епископ, — вы завтракали?
— Да, — сказал кавалер серьезно, усаживаясь в кресло напротив епископа.
— Вижу, что вы встревожены, — участливо сказал тот.
— А разве мне не нужно быть таким? — не без претензии заметил Волков.
— Говорите, что вас тревожит, сын мой?
— Я только что от графа. И он был в бешенстве. Велел мне не покидать его замок, а сам ждал вестей от герцога. Я ослушался и уехал.
— Ничего другого и быть не могло, — заметил епископ. — Вы же знали, что так будет.
— Догадывался, но не знал, что начнется так сразу.
— Вы правильно сделал, что уехали. И правильно сделали, что приехали ко мне, — говорил старик, не без труда поднимаясь из кресла. — Я написал о вашем славном деянии Его Высокопреосвященству. Думаю, он тоже, как и я, будет доволен вами. А значит, Святая Матерь Церковь с вами, и даже если вас схватят и отправят в Вильбург к герцогу и тот упрячет вас в тюрьму, мы будем ходатайствовать за вас. Церковь не оставит вас.
Это, конечно, успокаивало кавалера, но не так, чтобы очень.
Хорошо иметь таких заступников, но один из них в далеком Ланне, а второй, честно говоря, стар. И никто не поручится, что уже завтра Бог не призовет его.
— Но это не значит, что вы в безопасности, — продолжал святой отец, не спеша прохаживаясь за креслом Волкова. — Малены не были бы ни герцогами, ни курфюрстами, если бы они были просты, добры и незлобивы. Они всегда шли к своей цели, используя все возможности. И браки и войны и подкуп и кинжал и яд.
— И что это значит? — Волков даже повернулся к старику, который был у него за спиной.
— Это значит, что вы должны быть настороже, все время настороже. Часто Малены вершат суд не по закону. И добиваются своей цели не в рыцарском противостоянии. И скажу вам больше, сейчас в глазах всех людей графства, вы герой. И горожане помнят приход горцев, и земельные сеньоры. Сеньоры вспоминают их набеги с ужасом, горожане вспоминают с ужасом осады… Вы знаете, что кантоны дважды за десять лет осаждали Мален?