Инквизитор. Охота на дьявола

Колотова Ольга Евгеньевна

Дьявол медленно наступал, а старик также медленно отползал на коленях, трясущимися руками открывая один сундук за другим.

— Не хотите денег?.. Тогда драгоценные камни… Изумруды, гранаты, рубины… Разве они вам не нравятся? А ювелирные изделия? Они созданы руками венецианских мастеров… Их не стыдно надеть самой королеве. Они и вам будут к лицу, великолепнейший, прекраснейший сеньор дьявол. Вы только примерьте!

Он швырял под ноги дьяволу золото, серебро, драгоценные камни. Он просил, умолял, плакал, настаивал, скулил, визжал и все отступал, пока не заполз

в угол и не уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда.

— Ты, мерзкая тварь, вздумал торговаться со мной?! — взревел дьявол. — Твоя жизнь — вот моя цена!

Дьявол воткнул факел прямо в сундук с монетами. Еврей скрючился в углу — маленькое, жалкое, уродливое существо, больше похожее на кучу старых лохмотьев, чем на человека.

Мохнатая, когтистая лапа дьявола вцепилась в костлявую руку старика. В другой лапе Люцифер сжимал кинжал. Холодная сталь полоснула по руке еврея. Брызнула кровь. Старик не почувствовал боли, только всепоглощающий, леденящий ужас. Яркие языки адского пламени заплясали у него перед глазами, и ему показалось, что он проваливается в преисподнюю.

* * *

Бартоломе задумчиво рассматривал странный документ. Сказать, что инквизитор был озадачен, это означало ничего не сказать. Он был просто изумлен. Разумеется, ему были знакомы тексты договоров с дьяволом, но лишь на страницах трактатов по демонологии. За время своей почти двадцатилетней службы в трибунале брат Себастьян успел повидать многое. Он видел помешанных, которые были убеждены, что общаются с самим Люцифером, что заключили с ним соглашение. Но существование такого соглашения всегда только подразумевалось. А поскольку сами договоры так никогда обнаружены и не были, то Бартоломе, посмеиваясь про себя, решил, что они, вероятно, хранятся в адской канцелярии.

Настоящий договор с дьяволом Бартоломе держал в руках в первый раз. И он никогда не поверил бы в существование такого рода соглашений, если перед ним сейчас не лежала бумага, где черным по белому было написано:

«Я, Яго Перальта, отрекаюсь от Бога, Девы Марии и всех святых, в особенности же от моего покровителя святого Яго, и от святых апостолов Петра и Павла, Тебе же, Люцифер, кого я лицезрею перед собой, предаюсь целиком и без остатка со всеми делами моими,

подписываю и свидетельствую».

Далее следовала подпись — бурая подпись кровью, собственноручная подпись еврея — в этом сомневаться не приходилось.

В другой раз Бартоломе, наверно, посмеялся бы над глупостью старого еврея, который, надо полагать, обменял свою бессмертную душу на успех в торговых сделках. Но еврей был мертв. Утром жена старика обнаружила его скрюченный, почерневший труп. На ее крики о помощи сбежались соседи. При осмотре места происшествия выявились странные обстоятельства. Рядом с трупом был найден приведенный выше документ, неоспоримо свидетельствовавший о том, что сам дьявол утащил Яго Перальту прямо в ад. Лицо мертвеца было страшно искажено, словно перед смертью

он действительно увидел нечто кошмарное. Само собой, дело передали инквизиции.

Если бы Бартоломе действительно верил в существование черта, дело показалось бы ему очень простым. Крещеный еврей впал в ересь и продал душу дьяволу. По истечении определенного срока черт явился за ним и утащил прямиком в преисподнюю. Оставалось только в назидание всем, кто хочет получить мирские блага ценой последующих вечных мучений, публично сжечь труп старого ростовщика, а прах развеять по ветру. Так, не задумываясь, поступил бы брат Эстебан. Так, посетовав на лишнее беспокойство, поступил бы Хуан Карранса. Так поступил бы любой инквизитор. Бартоломе знал, что и он поступит так же. Так, как надлежало поступить. Но оставалась загадка смерти ростовщика. Потому что Бартоломе а priori был в этом уверен, его убили люди, а не бесплотные духи.

Инквизитор взял со стола серебряный колокольчик. На вызов явился секретарь.

— Составьте мне список тех, кто был коротко знаком с Яго Перальтой, — велел Бартоломе. — Разыщите его родственников, слуг и, если таковые имеются, друзей.

— Я уже навел все справки, — кивнул молодой человек. — Кроме самого Перальты, в доме проживали только его жена и мальчик-слуга, но он исчез…

— Ну так разыщите.

— Это сложно, но я постараюсь.

Через два дня мальчишку действительно притащили в инквизиционный трибунал.

* * *

Перед Бартоломе стоял рыжий, взъерошенный парнишка лет тринадцати-четырнадцати. Он переминался с ноги на ногу и испуганно озирался по сторонам.

— Пабло Рохас?

— Угу.

— Расскажи мне все, что ты видел в ночь смерти твоего хозяина.

— Святой отец, — мальчишка понизил голос до шепота, — в ту ночь я видел самого черта!

При этом Пабло опасливо покосился на окно и на дверь, словно ожидая, что оттуда вполне может появиться нечистый.

— Пабло, давай все по порядку. Как дьявол проник в дом? Через окно? Через трубу?

— Да нет, обычно. Через дверь.

— Он постучал?

— Да. Было очень поздно. По вечерам хозяин не велел жечь свечи, жалко ему, козлу старому… Простите, святой отец! Я не хотел…

— Ладно, ладно. Прощаю. Так ты говоришь?..

— Было совсем темно. Кто-то постучал. Я, как всегда, пошел открывать.

— Ты удивился?

— Чему? К моему хозяину часто приходили поздние гости. Ясно же, темное время — самое подходящее, чтобы обделывать темные делишки.

— Ты не любил своего хозяина, Пабло?

— Да кто же, скажите, его любил?

— Он тебя бил?

— Нет. Он бы меня нипочем не догнал.

— Тогда почему?..

— Он жмот. И если черти забрали его в ад — туда ему и дорога!

— Я думаю, мы с тобой не будем обсуждать справедливость Божьего приговора. Итак, постучали…

— Ну, я открыл.

— Сразу?

— Нет, спросил, кто там.

— Что ответил дьявол?

— Сказал, что пришел вернуть долг. Ему же, пройдохе, честного человека обмануть — раз плюнуть!