Инквизитор. Омнибус. Пенталогия

Абнетт Дэн

— Могу поручиться за всех гудрунских стрелков. Без сомнения, подразделение сержанта Креддона.

— Тогда твоя задача — сплотить их вокруг нас, когда мы проникнем внутрь. Я дам сигнал.

Он кивнул.

Мы оставили раненых на берегу, постаравшись устроить их как можно удобнее, и стали подниматься в горы.

Как и рассказывал Джерусс, вокруг быстро становилось теплее и темнее. В гладкий черный доспех была встроена система охлаждения, но и она не помогала. К тому же на нас давила «неправильность» окружающего. Трудно было сделать и шаг, не споткнувшись.

Мы добрались до первой арки, и Джерусс повел нас под ней. Правильность выбранного пути подтверждали

следы ног и колеи, оставленные транспортерами в мягкой пыли.

Мы поднимались на темные и неприветливые холмы, вздымавшиеся под мрачными небесами. Впереди виднелись несколько анфилад, иногда они пересекались. Мы были сбиты с толку. Иногда казалось, что мы входим под одну арку, а выходим из-под другой в соседнем ряду. Следы никогда не петляли и не прерывались, но казалось, что мы перепрыгиваем из одного ряда проходов в другой. Углы арок, как и рассказывал Джерусс, оказались геометрически невозможными.

— Думаю, — спокойно сообщил Эмос, пока мы продвигались по следу, — асимметричность наблюдается во всех деталях и измерениях.

— В смысле?

— В трех измерениях, которые можно увидеть, и в четвертом — времени. Измерения растянуты и исковерканы. Возможно, случайно. Возможно, чтобы поиздеваться над нами. Возможно, с какой-то другой целью. Но полагаю, именно поэтому все вокруг и кажется перекрученным и неправильным.

Наконец мы добрались до места, которое Джерусс назвал «плато». Это оказалась насыпь с плоской вершиной, примерно километр в поперечнике, выложенная все той же ненормальной восьмиугольной плиткой. Склоны насыпи уходили в пыль, а площадку окружали неровные коричневые пики и утесы. Небо над ней было темным и звездным.

С нашей стороны плато у самого края в ожидании сидели несколько сотен человек. Я мог чувствовать их напряжение. Больше половины составляли гудрунские стрелки; все остальные были из сил безопасности. Группки солдат поменьше стояли упорядоченными рядами в центре плато, охраняя два транспортера военно-космических сил, в которых находились пассажиры, и пару пустых «Лэндспидеров». Ящики сгрузили с транспортеров и поставили горой на мозаичной поверхности.

В дальней стороне плато в окружавшие его скалы уходила анфилада арок.

Мы залегли в укрытии, ожидая и наблюдая.

После бесконечного ожидания в дальней части плато наметилось какое-то шевеление, и из анфилады восьмиугольников отделились шесть человеческих силуэтов. Даже с такого расстояния я мог сказать, что это Даззо и Малахит, с четырьмя солдатами военно-космических сил безопасности в качестве сопровождения. Они шли быстро, подавая какие-то сигналы основной группе, стоявшей у машин. Все солдаты, располагавшиеся у края, поднялись на ноги.

Из-под арок вышли и другие существа. Поначалу их не удавалось рассмотреть — просто серые пятна, не обладающие человеческим обликом и совершающие непонятные движения.

Я вынул подзорную трубу и направил на них, осторожно подгоняя увеличение.

Так я и увидел сарути впервые.

Насчитать удалось девятерых. Они напоминали то ли пауков, то ли ракообразных, — впрочем, любое сравнение было весьма условным. От их плоских серых тел исходило по пять опорных конечностей, чьи центральные суставы поднимались выше горизонтально расположенного туловища. Ни в расположении, ни в движении конечностей не наблюдалось какой-либо симметрии. Их торопливые шаги выглядели странно, не позволяя обнаружить какую-либо последовательность или закономерность. От одного их вида становилось тревожно. Каждая конечность завершалась посохом из полированного серебристого металла. Жезл, сжатый в пальцах каждой лапы, поднимал тварей

еще примерно на метр. Металлические шипы жезлов так звонко клацали по твердой плитке, что я мог слышать этот звук, несмотря на приличное расстояние. Сплющенные головы сарути покоились на толстых гибких колоннах, выпирающих из тел. На вытянутых черепах не было ни глаз, ни ртов, хотя что-то вроде ноздрей можно было разглядеть. Ноздри тоже располагались несимметрично.

Короче, это были омерзительные твари, слишком продолжительное созерцание которых вызывало приступ морской болезни. Каждое из этих созданий, покрытых блестящей серой шкурой, оказалось в два раза крупнее человека.

Со стороны дожидающихся людей послышались встревоженные крики. У некоторых солдат сдали нервы, и они побежали с плато прочь, оскальзываясь и вопя.

Девять сарути зацокали, выходя из-под арок на открытое пространство и располагаясь полукругом перед Даззо и Малахитом. Я увидел, как Оберон Гло, Горгон Лок, Эструм и чудовищный Мандрагор вылезают из машин и присоединяются к своим товарищам.

Должен признаться, что к тому времени и у меня нервы были на пределе и страх колючим комком ворочался у меня в груди. Мне не раз приходилось сталкиваться с настоящим ужасом, и сам по себе он меня не пугает. Да и не было, если разобраться, в этих существах ничего по-настоящему страшного. Только необычность, едва ли большая, чем испуганный инквизитор-пуританин. Если оставаться объективным, то они были потрясающими, удивительными созданиями, спокойными и почти величественными.

Мой страх произрастал из какого-то более глубокого внутреннего инстинкта. Так же как и в окружающем нас мире, в каждой детали их внешнего облика, в каждом движении сквозила «неправильность». Каждая цокающая конечность, каждая колеблющаяся голова выдавала их нечестивую природу. Мне только сейчас стало понятно, насколько необходима нам симметрия и насколько пугает ее отсутствие. Твари выглядели деформированными с точки зрения любой эстетической концепции. Их тела и конечности казались такими же невозможными, как и плитка, и арки, углы которых не должны были позволять сходиться сторонам.

Меня трясло от страха. Я посмотрел на своих спутников и увидел страх и на их лицах. Ужас, отвращение, неверие.

Мою жизнь и рассудок спас Эмос. Он, и только он один в изумлении смотрел на сарути, и на его старческом лице светилась озадаченная улыбка интеллектуального восторга.

— Очень странно, — услышал я его бормотание.

Эта простая реплика заставила меня рассмеяться.

Смех никак не мог отразиться на моем лице, но вытеснил собою колючий ком в груди. Ко мне вернулись уверенность в своих силах и решимость. Жестом я велел Фишигу и капралу Твану подойти ко мне и проверил, что Биквин, Мидас и Джерусс в должной мере контролируют себя, чтобы оставить под их командованием остальных. Джерусса и Твана пришлось довольно резко одернуть. Биквин уже пришла в себя и держала в руках оружие. Вид Мандрагора подстегнул ее волю.

— Жди моего сигнала, — сказал я Мидасу, а потом повернулся к Фишигу и добавил: — Присматривай за нашим приятелем.

Я имел в виду Твана.

Мы втроем выползли из укрытия и подобрались к краю плато. Солдаты были на ногах, возбужденно переговариваясь и глядя на группу в центре платформы. Офицеры войск безопасности рявкали на гудрунитов и пытались сдерживать их в узде, но я видел, что и им самим приходится нелегко.

Мы поднялись по склону и влились в толпу, скрытые непроницаемыми щитками шлемов и с хеллганами наперевес. Гудруниты просто убирались с нашей дороги. Мы беспрепятственно прошли в передние ряды толпы.