Инквизитор
Шрифт:
– Если это правда… – Расфельд вытащил носовой платок из кармана халата и сердито промокнул себе лоб, – тогда я немедленно отменяю это решение.
И грубо протиснулся мимо обоих в коридор.
Не произнесенное «Это будет иметь последствия» повисло в воздухе, пока профессор молча шел к лифту.
Лицо Софии расслаблялось с каждым шагом, который отдалял от них Расфельда. Когда тот наконец исчез за углом, она выдохнула.
– Пойдемте. Нам нужно торопиться, – сказала она после короткой паузы.
– Почему? – Каспар последовал за ней по
– Да, но к вам пришли.
– Кто?
София обернулась к нему.
– Тот, кто, возможно, знает вас.
Каспар внутренне сжался и резко остановился.
– Кто?
– Вы увидите.
Его пульс ускорился, хотя Каспар замедлил шаг.
– А Расфельд об этом знает?
Врач удивленно свела брови и недоверчиво посмотрела на него. Ее пронзительный изучающий взгляд напомнил ему о первых осознанных секундах в отделении реанимации. Он очнулся и уставился на чужака, который отражался в кристально-голубых глазах Софии. Сначала его отвлекли янтарные включения, которые, как галька на дне прозрачного озера, придавали ее зрачкам дополнительную глубину.
– Кто вы? – спросила она его мягким голосом, в котором, несмотря на весь профессионализм, звучало беспокойство.
Это было его первым воспоминанием. С тех пор он жил только настоящим.
– Я думал, профессор не хочет, чтобы вы слишком быстро сообщали мне правду. Так? – спросил он.
София наклонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
– Мне кажется, вы забыли свой кофе, Каспар, – наконец сказала она и попыталась подавить улыбку. Когда ей это не удалось, она снова отвернулась и открыла дверь его палаты.
18:17
– Ну и как?
Он подался вперед в удобном клубном кресле. Наряду с кроватью, изысканным ковром и светлыми шторами, этот предмет мебели скорее подходил для какого-нибудь английского отеля-замка, чем для палаты психиатрической клиники.
– Вы его узнаете?
Если бы. Каспар так сильно этого хотел, что чуть не солгал и не ответил «да», чтобы наконец покончить со своим одиночеством. Он отчаянно пытался вызвать в памяти какое-нибудь общее переживание, вгляды ваясь своему необычному посетителю в правый глаз. Левый отсутствовал. Очевидно, выткнут, судя по шраму.
В отличие от него самого пес, похоже, ни секунды не сомневался. Лохматая дворняжка часто дышала с высунутым языком, практически захлебывалась от радости.
– Я не знаю, – вздохнул Каспар и обхватил руками толстую лапу, которая лежала у него на колене. Клубок шерсти песочного цвета, изо всех сил виляя хвостом, с трудом удерживал равновесие на задних лапах.
– Совсем?
София стояла перед Каспаром, сжимая обеими руками его медицинскую карту, и вопросительно смотрела на него и собаку. Верхняя пуговица ее блузки расстегнулась, и на серебряной цепочке на шее блестела подвеска размером с монету.
– Я правда не знаю, – повторил Каспар и постарался не смотреть на перламутровый амулет,
Каждый день ему предлагали новые осколки его прошлого. Каспара не хотели слишком торопить, чтобы его мысли не соскочили в ложную колею, где могли зайти в тупик или начать работать вхолостую. Он называл это «пазл-терапией». Ему подавали все новые кусочки мозаики, и он все больше чувствовал себя неудачником, потому что не мог собрать полную картинку.
Сначала перед ним разложили его грязную одежду.
Затем мятый железнодорожный билет Гамбург-Берлин, первым классом, в оба конца на двух человек, датированный тринадцатым октября прошлого года. Это был единственный документ в его пустом бумажнике. Он и его уже сходивший синяк на правом виске указывали на то, что Каспар стал жертвой нападения.
– Где вы его нашли? – спросил он.
– На подъездной дороге. Возможно, именно ему вы обязаны жизнью. В отсутствие Расфельда Бахман любит погонять на джипе по территории. Если бы пес не выскочил с лаем на дорогу, Бахман вряд ли вышел бы из машины на полпути и мог бы вас не заметить. Все-таки было уже темно, а вы лежали на обочине.
София присела и погладила пса, который облизал ее бейдж на халате.
– Где он был все эти дни?
Теперь они вместе гладили мягкую шерсть. На вид молодому псу было не больше года.
– У консьержа клиники. – София рассмеялась. – Бахман сказал, ему все равно, что вы вспомните. Я должна передать вам, что он не отдаст Мистера Эда. Вместе этого вы можете забрать домой его жену.
– Мистер Эд?
Она пожала плечами.
– Раньше по телевизору шел сериал с говорящей лошадью, которую так звали. Бахман считает, у пса такой же грустный взгляд. И он еще умнее. – Она встала. – Мистер Эд не вызывает у вас никаких чувств?
– Конечно, вызывает. Он милый. Но, может, я всех животных люблю? Я не уверен.
– Хорошо… – София полистала медицинскую карту. – А что насчет этого?
Когда она показала ему фотографию, Каспару показалось, что он получил пощечину. Его щеки горели, а правая половина лица вдруг онемела.
– Откуда?..
Он моргнул, но все равно не смог остановить слезу, которая покатилась по его носу.
– Вы ее… То есть… – Он запнулся и шмыгнул носом.
– Да, – предупредила София его вопрос. – Бахман нашел ее сегодня утром, когда чистил снег. Видимо, она выпала у вас из кармана, а мы тогда не заметили.
Она передала ему увеличенное цветное изображение.
– Вы ее узнаете?
Листок задрожал в руках Каспара.
– Да, – прошептал он, не поднимая глаз. – К сожалению.
– Кто она? – спросила София.
– Я… я не уверен. – Каспар погладил пальцем родимое пятно на скуле маленькой девочки.
– Я не знаю ее имени. – Он поднял голову и заставил себя посмотреть Софии в глаза. – Но мне кажется, она ждет меня где-то там.
18:23