Инквизиторы космоса
Шрифт:
Он прочистил горло.
– Сейчас у нас есть немного времени, чтобы произнести молитву Рогалу Дорну.
Молитва должна была помочь восстановить официальные отношения.
С этого момента их продвижение по городу больше не напоминало беспечную прогулку. Они пробирались тайком, стараясь держаться в тени и быть как можно незаметнее. Продвигаться приходилось то крадучись, а то и вовсе ползком. Город напоминал бесконечную свернутуто спиралью пружину, готовую развернуться перед лицом опасности. Чёрные как антрацит, здания с грохотом отступали и уходили вниз по мере их продвижения,
Какое-то время спустя Россомахам подвернулся удобный шанс. Внезапно появившись из-за толстых колонн, они схватили двух скейтеров и свернули им шеи.
Д'Аркебуз тут же крепко вцепился в плащ чёрного шелка, словно право носить его принадлежало ему по рождению. Сержант воспользовался вторым.
Роликовые ботинки, как оказалось, имели вмонтированные вдоль подошвы шарики из стеклосплава. Как и следовало ожидать, обувь скейтеров была на несколько размеров меньше ног скаутов. Так что замаскированной паре пришлось передвигаться, копируя движения скейтеров. Жестами, призывающими на помощь, им удалось заманить в ловушку ещё одного шурикенометателя и задушить его. «Он», правда, оказался «ею» – темноволосой смуглолицей женщиной. Её наряд натянул на себя Ереми, и Д'Аркебуз при этом ехидно посмеивался. Но вдруг его настроение внезапно переменилось.
– Великолепно, – одобрительно закивал он головой. – На какое-то мгновение Ереми превратился в зеркало, в котором Лександро с восхищением увидел себя.
Следующими, с кого переодетая троица сняла шёлковые одежды, предварительно задушив, были беженцы. Стараясь держаться в тени, переодетые тёмные фигуры двинулись в направлении, указанном покалеченным Кровопийцей. На улицах царили паника и хаос, создаваемые толпами беженцев, покидавших опасные районы. Неразбериха была только на руку десантникам. Уличный свет по всему городу приглушили, отчего целые кварталы лежали окутанные мраком. Сквозь многочисленные фильтры тёмного стекла вниз доходили только слабые призраки солнечных лучей.
На каком-то сумрачном бульваре дорогу им перекрыли транспортёры с шаровыми колёсами. На них были установлены макропушки и мультииспарители. Тут же сновали тяжеловооружённые воины – верховые из сопровождения дворцовой стражи лорда Саграмосо. В конце проспекта поднимались угольно-чёрные ярусы самого дворца: огромный мрачный зиггурат со стеклянными лепестками и телескопическими шпилями, над которыми разворачивались огромные купола перекрывающих друг друга зонтов из стеклосплава.
Обсидиановая площадь недалеко от дорожного полотна была почти пустынна. По ней лениво скользило всего несколько скейтеров, вооружённых шурикенами. Беженцы старались обходить площадь, словно она была заминирована. Вдоль неё тянулись золотые силуэты фениксов, похожие на трехпалые когтистые следы.
Сразу за такой непопулярной у народа площадью, как они и предполагали, вздымались чернеющие купола арены.
Величественное сооружение напоминало огромное скопление как будто остекленевших чёрных грибов. Всё же над куполами на натянутых проводах трепетали
Пока Россомахи подбирались ближе к заветной цели, канонада сражения, доносившаяся с северной стороны, становилась все ближе и интенсивнее. Витросплавные блоки города усиливали треск пальбы и барабанную дробь взрывов, раздававшихся все ближе. Эти звуки заставили горстку беженцев устремиться к солдатам у дворца – вблизи святилища они, по всей видимости, чувствовали себя в большей безопасности.
Но они ошиблись.
Неизвестно, что заставило офицера артиллерии принять такое драконовское решение: намеревался ли он очистить себе обзор или просто хотел опробовать оружие? Может быть, он только хотел отпугнуть их, прогнать из вверенной ему зоны, но был неопытен во владении оружием.
Мультииспарйтель открыл огонь.
Из квадратного жерла вырвался столб раскалённой массы и в мгновение ока испарил с ближайших мишеней мясо и жир, которые, закипев, поднялись над горсткой развалившихся дымящихся костей в виде грязного пара. Люди в задних рядах вспыхнули, как факелы. Те, кто попытался спастись бегством, обратились в пылающих мотыльков.
Это происшествие сыграло роль отвлекающего манёвра, и Россомахам удалось незаметно подобраться к боковым границам арены.
Подъездная дорога спиралью уходила вниз.
Внизу дежурили трое охранников, вооружённых фламерами. Благодаря своему шёлковому камуфляжу Россомахи выиграли несколько бесценных секунд и, подлетев к солдатам, в одно мгновенье перерезали им глотки, так, что те не успели не то что выстрелить, но даже вскрикнуть.
Далее в подземелье, освещённое редкими лампами, вела разветвлённая сеть дорог. На расстоянии замаячили неясные человеческие фигуры. Десантники обнаружили неподалку дыру, куда можно было засунуть тела убитых.
Тут же в стене они увидели другое отверстие, забранное рамой с густой сетью из стальной проволоки, запечатанное магическими восковыми гексами с проклятиями в адрес того, кто посмеет нарушить печать. Выцветшая надпись гласила: Hoc sacrificium consecratnos muros.
Пробормотав избитое заклинание для отвода дурного глаза, Юрон оторвал раму. За сетью лежала груда человеческих костей, спутанных цепями. У скелета была сломана лодыжка, а также лучевая кость и несколько рёбер.
Над головой, подобно кишке в стене, открывался, поднимаясь вверх, узкий канал.
Должно быть, во время строительства в эту камеру в качестве жертвоприношения бросили одного из рабов, оставив ему, тем не менее, шанс на спасение, – извилистый узкий путь наверх, где узника ждала свобода. Для спутанного по рукам и ногам человека это задание было практически невыполнимым. Судя по всему, в темноте он всё же пытался неоднократно преодолеть его. Поднимаясь, он сорвался вниз и, не сумев затормозить, упал и сломал сначала одну кость, а потом другую. Какими глазами смотрел он сквозь решётку на заветную свободу и безнадёжно щурился на запечатанные воском болты, закреплявшие ворота его заключения. Так страстно желал он вскарабкаться наверх, что даже стены его темницы до сих пор дышали этой пылкой мечтой.