Инквизиторы космоса
Шрифт:
Ереми заполз в левый плечевой модуль, где, привязанный к креслу стрелка, сидел Модерат и в ожидании смотрел прямо перед собой. Наушники его шлема, работающего на мозговых импульсах, не пропускали внешние звуки, поэтому о присутствии непрошеных гостей он не подозревал.
Под пронизанную трубками внутреннюю поверхность шлема тянулись металлические кабели, похожие на запутавшиеся оленьи рога. Аналогичные кабели шли от разъёмов на пластине левого рукава Модерата. Они управляли работавшими от сервомоторов пучками волокон, служивших мышцами гигантской руки Титана. Его правая рука в перчатке покоилась на шарнирной ручке ведения огня.
Перед ним,
Плечи Модерата защищали конические оплечья лат, от которых, подобно щупальцам осьминога, тоже тянулись провода. На нём был панцирь с бронированными и стёгаными пластинами.
Забрало шлема оставляло открытыми его нос и рот.
Он умер мгновенно, ничего не успел понять, когда Ереми метким ударом мономолекулярного ножа нанёс его мозгу смертельную рану.
В момент наступления смерти правая рука жертвы судорожно разжалась, и Ереми проворно снял её с ручки управления оружием. Но все равно ствол плазменной пушки плавно повернулся в сторону, частично загородив подёрнутый ржавой пеленой обзор.
Мгновение спустя все массивное тело Титана изогнулось и заколыхалось. Ереми, отброшенный ударом, упал на испещрённую алыми письменами переборку. Где-то внизу разъярёнными змеями зашипели трубки стабилизаторов, автоматически выравнивая машину. Из этого следовало, что убит Принцип в голове Титана, мысленно приводивший боевую машину в движение.
Ереми начал поспешно отстёгивать ремни, удерживавшие тело оператора в кресле. Его лицо было залито кровью…
Широкую панораму арены в головной кабине давали выгнутые глаза-экраны. Когда там появился Ереми, сержант Юрон доверительным тоном импровизировал в микрофоны шлема, сорванного с головы Принципа, импровизированную ложь.
– Проблема, – бормотал он. – Плазменный реактор… Пытаюсь ликвидировать течь… Теперь зона эвакуации… Утечка тока… Он отключился.
– Они что-нибудь поняли? – спросил Ак-бар.
– Карки говорят на стандартном имперготе, – нетерпеливо сообщил ему Тандриш. – Разве ты этого не понял, когда мы наводили порядок в часовне?
– Мы так быстро забросали их гранатами.
– Послушайте вы все, – грубо оборвал их Юрон, – все эти контрольные функции…
Он показал на сваленный в кучу костюм для мысленного управления техникой с отходящими от него макаронами кабелей.
– Они мигом сообразят в чём дело. Немедленно отправляйтесь по местам, вскройте —этим молодцам черепа и попробуйте мозг! Не забудьте сконцентрироваться на управлении!
Конечно. Как они могли упустить это из виду?
– Используйте ваш орган омофаг.
Остальные Титаны уже начали покидать свои места и поспешно двигались в сторону, противоположную от Императора.
– Молитесь, чтобы мы обо всём узнали как можно быстрее!
С этими словами Юрон воткнул мономолекулярное лезвие своего ножа в лобную кость мертвеца и начал пилить.
Вскоре Ереми обнаружил, что, если для вскрытия костной ткани черепа его сверхострый
Ему пришлось снять перчатки и рыться в черепной коробке голыми руками, поспешно облизывая пальцы, до тех пор, пока нижняя часть черепа, где брал начало спинной мозг, не опустела. Потом он торопливо поужинал из костной чаши черепа.
Но даже в этой спешке он уловил тонкие вкусовые различия между мозжечком и корой, между фронтальными долями и краевой системой. В одном месте он чувствовал горьковатый привкус миндаля, в другом – трюфелей. Эта ткань напоминала вкус варёных грибов, та – нежную рыбью икру…
Закончив торопливую трапезу, он отбросил опустевшую черепную коробку в сторону, и она упала рядом с подвешенным на цепочке осиротевшим амулетом в виде черепа, который, несмотря ни на что, не спас своего обладателя от радикальной краниотомии.
Потом он натянул на себя снимающий импульсы комбинезон, надел на голову шлем и, сев в освободившееся кресло, привязался ремнями. Помолившись Рогалу Дорну, он попросил его быть направляющей силой, а потом прогнал из головы все посторонние мысли и постарался сосредоточиться на мыслях техна, управлявшего Титаном.
«Моя плазменная пушка, – подумал он, и мышцы его напряглись. – Она работает за счёт… за счёт… за счёт выброса нагретого до сверхтемператур ионизированного вещества, пребывающего в своём, четвёртом состоянии, подобного недрам раскалённого солнца. Решётка аккумулятора внутри капота заряжает проводники и изоляторы накопителя для осуществления мощного выброса этого раскалённого вещества. После каждого выброса происходит кратковременная перезарядка этой древней ёмкости и вентиляция фронтального капота. В этот момент я становлюсь уязвимым, если только для повышения эффективности огня не воспользуюсь дополнительной энергией реактивной тяги из плазменного реактора Титана. Но в таком случае я могу расплавить своё оружие…»
Мысли фонтанировали, как шарики масла, бьющего в воде, образуя на поверхности сознания Ереми тонкую клейкую плёнку.
Все посторонние мысли, касавшиеся личности убитого, которые неминуемо возникали, он прогонял прочь. Отсекая все лишнее, он делал из общего потока информационную выжимку.
Многое из общей мешанины оставалось непонятным и выходило за пределы его разумения. На деле ему нужно было полчаса, чтобы усвоить съеденные куски.
Но в его распоряжении имелись только минуты. Военный каннибализм был вызван тактическими соображениями, а не гастрономическими пристрастиями. »… Модерат, сидящий справа от меня, контролирует энергетический кулак для ведения ближнего боя с карликовыми десантниками, которых можно крошить и давить, и чьи молние– и лучеметы – всего лишь бледные укусы…Ключичные Модераты управляют поворотом ствола макропушки, установленной на верхней части брони, и оборонным лазером…Всё же наш корпус относительно уязвим…Такая высокая установка орудий с быстрыми стрелками обусловлена тем, что мы – самые высокие из Титанов, и должны стрелять над плечами Полководцев…»