Иннокентий Маковеев. Повести
Шрифт:
Банши сказала мне, что благодаря стимулятору, Берсерк сможет не спать четверо суток, подолгу выслеживая и преследуя игроков на арене. Мне жалко своё здоровье, чтобы использовать подобные напитки, и они недешёвые.
Лесничий уходит, чтобы позвать врача и принести носилки. Внезапно Мелиса бросает копьё в его сторону. Я понимаю, что произошло, когда копьё по касательной задевает голову пожилой участницы игр, шедшей по стадиону. Лесничий забыл натянуть заградительную сеть, которая защищает от снарядов, летящих мимо мишени. Мелиса это увидела и метнула копьё, когда в зазоре оказался игрок.
– Ой,
Лесничие быстро натягивают сеть до конца и завязывают верёвкой.
Прибегает врач. Он отказывается помогать Берсерку, останавливает кровь у пожилой участницы игр и уводит её в корпус. В этот раз всё обошлось.
– Виктория, спасибо, – говорю я, помещая лук на держатели стенда.
– Уходишь?
– Да, загляну к Робинсону.
– Хм… аккуратней там.
Я направляюсь в лесок на полигон, с которого периодически доносятся выстрелы. Городок не предоставляет игрокам ружей и арбалетов – оружие дорогое, и «Серый» ломает его, если попадается под руку. Вероятно, для монстра ружья и арбалеты представляют угрозу, но совсем небольшую. Ещё «Серый» портит большие металлические капканы.
Робинсон немолодой мужчина, бывший лесничий, выпивает с тех пор, как от неизвестной болезни умерла дочь. Он лучше многих умеет выживать в лесу, хорошо делает звероловные ямы с заострёнными кольями. На арене следует внимательно смотреть себе под ноги. Я договорился с Робинсонов пострелять из самозарядного ружья, оставшегося у него после службы.
Полигон – поляна, по периметру обтянутая красно-белой лентой. В конце поляны земляной вал. При промахе пуля попадёт в него.
Робинсон здоровается со мной и рассказывает о ружье:
– Это навесной чок. – Робинсон указывает на конец ствола. – Он уменьшает рассеивание картечи, формирует её в пучок и центрирует, чтобы не отклонялась.
Я молча слушаю, делая вид, что мне интересно.
– Здесь у меня трубчатый подствольный магазин с удлинителем на 8 патронов, – продолжает Робинсон. – Один патрон в стволе, итого 9.
Робинсон протягивает мне ружьё:
– Встань широко, вес тела на левой ноге. Ноги согни в коленях. Чуть согни спину в пояснице. Рукоятку сжимаешь плотно мизинцем и безымянным пальцем правой руки, большой палец кладётся на шейку рукоятки. Левую руку кладёшь на цевьё. При выносе ружья для прицеливания, корпус наклоняешь вперёд. Приклад необходимо упереть в ямку между мышцей плеча и мышцей груди. Упереть глубоко. Выстрел – это сильный толчок в плечо, поэтому зажатие плеча должно быть жёстким.
Робинсон без предупреждения бьёт меня в расслабленное плечо. Я вынужден попятиться назад.
– А теперь согни руку и напряги. – Робинсон снова бьёт меня по плечу. Неприятно. – Видишь, уже лучше. Каждый выстрел всё равно что удар по тебе… В момент выноса оружие снимается с предохранителя. Здесь у меня открытый охотничий прицел – на планке установлена красная мушка. Пробовал коллиматорный прицел, для игр не подойдёт, он требует ухода, а его блики, демаскируют. Когда прицеливаешься, ты не должен видеть саму планку, только её маленький подъём и на нём красную точку.
Я несколько раз, снимая с предохранителя, выношу ружьё и прицеливаюсь.
– Поделай
Мишени – маленькие металлические пластины на колышках. При попадании они падают и их нужно снова втыкать в землю.
Мало-помалу холостая стрельба устраняет скованность в моих действиях. Я перестаю испытывать стресс от того, что у меня в руках опасное оружие.
– Так, теперь переверни ружьё, – командует Робинсон и подставляет мне патронташ, висящий у него на поясе. – Снимай два патрона и вводи в окно для заряжания.
Я заряжаю неловко. Снова разволновался.
– Ладно, пробуй вводить патроны по очереди… Они у меня двух типов: картечь и пулевые. Убойная дистанция для картечи до 35 метров. С 50 метров есть вероятность сделать подранка. Пулевые патроны поражают цель на расстоянии 100 и даже 150 метров.
Я заряжаю полный магазин. Робинсон отступает на шаг и велит мне стрелять по мишеням, которые расположены в 20 метрах от нас.
– Делай всё медленно, не торопясь, вынос со снятием предохранителя, вкладка в верхнюю часть плеча, прицеливание и по готовности выстрел.
Я стреляю картечью, попадая в четыре мишени из четырёх. Отдача и вправду серьёзная. После выстрела не хочется снова нажимать на спусковой крючок.
Робинсон подбирает синие гильзы и прячет в карман.
– Зачем? – спрашиваю я.
– Гильзы пластмассовые, их можно использовать до десяти раз.
У Робинсона не так много патронов, поэтому следующий час я упражняюсь в холостой стрельбе, пока не отрабатываю навык до автоматизма.
– Выпьешь? – Робинсон протягивает фляжку.
– Что там у тебя?
– Клюквенная настойка.
Я отхлёбываю настойки, не торопясь, проглатываю. Тепло медленно перемещается из горла в желудок и дальше по всему телу.
– Ты заменил отца на играх? – спрашивает Робинсон.
– Да.
– Будешь скрываться?
– Как и все.
Робинсон качает головой.
– Нет, я сражусь с «Серым» и убью его, у меня получится, иного исхода я себе не прощу.
Робинсон грустит, боль и злость когтят ему сердце. У него заболела дочь. Он просил егерей отправить её на лечение в столицу, но «Серый» запретил девочке покидать городок, в итоге она скончалась.
Робинсон не единственный, кто собирается мстить монстру. Гуляя перед обедом, я встречаю Резака. Он упитанный лысый мужчина средних лет. Резак технарь. Он мало внимания уделял жене и сыну. Теперь жалеет об этом – однажды они не вернулись из лесу («Серый» подстерёг).
Резак взял на складе неработающий электрический генератор, пытается починить.
– Ахахах, сдохнет, ха, он сдохнет, – усмехаясь, бубнит себе под нос Резак. Когда он смотрит на меня, я отворачиваюсь.
За спиной слышу шорох. Вдруг кто-то больно пинает меня. Смотрю назад. Стелс убегает в чащу. Он обидчивый, наверное, слышал, как я в разговоре с Банши назвал его коротышкой. Стелс трюкач, делает сальто, шпагаты. Он гибкий, как дитя. У него есть мешочек с зелёным порошком. Бросив горсть этого порошка в воздух, он создаёт облако дыма и скрывается из виду.