Innominatum. Неназываемое
Шрифт:
— Знаешь что, у тебя, конечно, красивая грудь. Форма сосков изумительная и даже их цвет очень гармонирует с загаром. С эстетической точки зрения все безупречно… Но, боюсь, что если ты придешь в таком виде к местному полисмену, у него мозги стекут в поясничный отдел. Может, тебе надеть что-нибудь вроде бюстгальтера?
— Не ношу. Могу надеть под блузку верх от бикини.
— Пойдет… Гм… А если он попытается завязать слишком тесные контакты?
— Сомневаюсь. Ну, в крайнем случае, дам по зубам как следует. Потом покраснею, пролепечу чего-нибудь вроде извинений и страстно поцелую в щечку. Это здесь нормально воспринимается.
В
Едва здание полицейской управы скрылось из виду, как офицер, вальяжно приобнял девушку за плечи. Она, не отводя глаз от дороги, дружески похлопала его ладонью по пузу и, как бы невзначай, бросила ему на колени пухлую банковскую упаковку.
— Вы что-то уронили, сеньорита? — безмятежно спросил он.
— Нет, это, наверное, что-то ваше, — так же безмятежно ответила она.
— О! — сказал офицер, убрал руку с ее плеча, и стремительным движением запихнул пачку денег в боковой карман форменной рубашки, — я чуть не потерял… Так вы — менеджер?
— Ага, вроде того.
— И что надо подписать?
— Вот, — коротко сказала она, положив на «торпеду» заявку.
Он вытащил из кармана ручку, изобразил затейливый вензель и дату.
— А что вы там будете снимать?
— Трюки к фильму про марсиан.
— Трюки? — переспросил Антонио.
— Ну да. Взрыв космического корабля крупным планом, штурм крепости зверской двадцатиметровой металлической гусеницей, вышибающей лбом медные ворота, и заброска штурмующих бойцов на стены катапультами.
— Катапультами? — удивился офицер, — кто это придумал?
— Один долбаный мудак из Голливуда. Там считают, что это круто. Зритель этого ждет и все такое… В общем, компания «Ричмонд Бразерс» платит за этот трюк хорошие деньги.
— Хорошие деньги? — Антонио задумался на минуту, и заявил, — я могу устроить все за очень разумные комиссионные. Все кроме гусеницы. Ее я не знаю, где брать.
— А где брать космический корабль и катапульту, бросающую людей вы знаете? — спросила Фокси.
— Это не проблема, — небрежно махнув рукой, ответил офицер.
Антонио Карраско оказался настоящим кладом для съемочной группы. Он мог достать почти все, причем практически мгновенно и очень дешево. Невзирая на чудовищные комиссионные (офицер принципиально умножал любую цену на два и брал себе половину), работать с ним было крайне выгодно. Единственное, чего он не смог найти — это двадцатиметровую гусеницу для выбивания ворот. Впрочем, он предупредил об этом заранее. Ворота пришлось выбивать
С самими крепостными воротами тоже вышла неприятность: продавец, местный фермер, как оказалось, украл их на армейском складе. Он своим трактором оторвал ворота от ангара, покрасил под медь украденной там же краской, и, опять же, на тракторе приволок их к крепости. Через три дня заявились военные со скандалом, но Антонио не растерялся. После длинного обмена красочными грубыми оскорблениями и ужасающими угрозами, вопрос был решен с помощью двадцатилитровой канистры кактусового самогона и возмещения стоимости краски. Что касается самих ворот, то после съемок их вернули владельцам — правда, в сильно покореженном виде, но армии важен был только факт наличия казенного имущества, а не его состояние.
Самой блестящей операцией Антонио была аренда космодрома. В соседней провинции Икике, в маленьком городке Санта-Фелипе, он нашел заброшенный нефтеперегонный заводик, построенный, как он выразился «какими-то сумасшедшими гринго еще при генерале Аугусто». Место было выбрано неудачно и, после нескольких лет убыточной работы, владельцы бросили предприятие вместе с долгами. Территория завода на много лет стала головной болью для муниципальных властей. Демонтаж и вывоз многотонного оборудования требовал средств, много больших, чем цена металлолома, на который оно только и годилось, а растекающиеся из ржавых емкостей химикаты и отходы создавали угрозу местным водоисточникам. Антонио, предложивший устроить здесь марсианский космодром, и сжечь его к чертям собачьим, был принят с распростертыми объятиями. Мэр настаивал лишь на том, чтобы сожжено и разрушено было абсолютно все: только тогда оставшийся лом становилось возможным утилизировать без дополнительных затрат.
Харрис, прилетев в Санта-Фелипе, пришел в восторг от будущего поля марсианской битвы. Покрытые бурой ржавчиной ректификационные колонны, газгольдеры и цистерны разнообразных форм прекрасно гармонировали с красноватым песчаником окрестных гор и вполне отвечали сложившимся в куриных мозгах массового зрителя представлениям о марсианских космических кораблях, фортификационных сооружениях и боевых машинах.
Требовались сущие мелочи вроде бутафорских стабилизаторов и носовых обтекателей к ректификационным колоннам и бутафорских пушечных стволов к газгольдерам. Больше сложностей было с выполнением условия о полном разрушении всего этого хозяйства.
Пока группа местных рабочих под руководством Харриса, доводила нефтеперегонный заводик до уровня передовой марсианской военной техники, Антонио и Фокси метались по окрестностям, закупая списанный мазут у железнодорожников и аммонал у горняков. Дело упрощалось тем, что и железная дорога, и горные разработки здесь были недалеко…
Перед самыми съемками заявились два офицера контрразведки из Сантьяго — оказывается, некий бдительный гражданин сигнализировал, что здесь готовится путч. Убедившись, что путчем здесь и не пахнет, зато пахнет необычным развлечением, они сняли копии сценария, пересчитали мешки с взрывчаткой, купили ящик пива и остались на два дня, поглазеть…. И не пожалели — зрелище вышло, что надо. Олбен Лепски клялся, что подобного ему не доводилось видеть со времен войны в Ливии, куда он в свое время угодил молодым лейтенантом.