Иное королевство
Шрифт:
– Тебя-то не давит панцирь? – спросил он у де Косты, с наслаждением расправляя плечи. – Значит, не богатырь. Вот нас скорлупа стесняет.
– Ну, если кожа как у Ахилла… – откликнулся виконт, усаживаясь в ногах Изабель, развалившейся на широком кресле. – А если женские ноготки вспарывают её, точно крохотные плуги…
– Поняли, куда ветер дует? – фыркнула Лора, снова укладываясь на подоконник. – Наверняка и на его спине Жизель оставила метины. Потому и не любит оголять торс.
–
– Могу поклясться, что не обману ваше доверие, – откликнулся тот с некоторым смущением. – Хотя и без клятвы вряд ли посмею вас огорчить – при том, что я человек грешный и, увы, не добрый. А что до графини…
Тут он замолчал.
– Сейчас и этот начнёт показывать, какой он рыцарь, – проворчала Лора. – Будто ей нужна секретность!
– Ну давайте, виконт, не скромничайте, – подбодрила Изабель. – Ведь ваша дерзость вошла в поговорку.
– Только не с вами, – пробормотал де Коста. – Кстати, вас не затруднит звать меня Огюстом?
– А заодно на «ты», да? – хмыкнула Лора. – Простой, как виконт.
– Ну что напали? – вмешался Светлан. – Личное к делу не пришьёшь… во всяком случае, нам такие дела ни к чему. Но если б… э-э… Огюст рассказал про графиню де Компре – это было бы в струю. Ведь то, что он узнал не от неё, можно не скрывать – его честь при этом не страдает.
– Это зовётся репутацией, – бросила силачка. – При чём тут честь?
– Ну, неважно… Итак, парень?
– Хотите, чтоб вас уговаривали, – да… Огюст? – прибавила Изабель. – Ну не ломайтесь!
– А что вас интересует? – спросил виконт.
– Как всегда: истоки, – ответил Светлан. – Начни с её детства, если что-то известно.
– Боюсь, тогда я покажусь сплетником. О первых годах графини до меня доходили лишь слухи… надо признать, весьма шокирующие.
– Я представляю! – сказала Лора.
Светлан тоже… гм… догадывался, причём с большой долей уверенности, а потому предложил:
– Слухи опустим. Говори о более-менее достоверном.
Выдержав паузу, продиктованную приличиями, виконт с полной охотой начал:
– Должен заметить, тёмная наша красавица с юных лет отличалась деловой хваткой.
И это роднит её… кое с кем.
– Её беспутный папенька, сгинув столь внезапно, не оставил малышке ничего, кроме титула да родового замка. Впрочем, ещё она унаследовала яркую наружность и необыкновенную смелость… в некоторых вещах… скорее всего и привитую отцом. И своим главным достоянием – свежей, ещё подростковой красотой – Жизель распорядилась с отменной расчётливостью, вскоре обзаведясь такими покровителями!..
– Вплоть до короля, верно?
– Как преданный слуга его величества,
– Только этого мало, да? И чего ей не хватает?
– Вероятнее всего, власти. Конечно, Жизель с юных лет вертела могущественными людьми, падкими на её изощрённость, – выполняя их прихоти, угадывая потаённые склонности, отбросив стыд и брезгливость… Простите, сударыня, – поклонился он Изабель. – Но, может, теперь Жизель возжелала стать истинной госпожой – дабы ей лизали пятки те, перед кем она расстилалась? Ведь если кого-то унижать год за годом, рано или поздно ему захочется сквитаться.
– Ты сильно поумнел за последние сутки, – заметил Светлан. – Наверно, в плохую компанию попал?
Ухмыльнувшись, виконт прибавил:
– Впрочем, мне не показалось, что эти игры особенно тяготят графиню. Скорей она даже питает к ним странное пристрастие… а заодно к самым причудливым, рискованным затеям. К тому ж, должен заметить, её плоть отличается изумительной эластичностью.
– Ну-ну, – проворчал богатырь, покосившись на Изабель, – вот без подробностей лучше обойтись. Я понимаю, что они тебе дороги…
Хотя сама девочка, похоже, считала иначе. Конечно, любознательность – полезное свойство…
– Да отчего ж не озвучить? – сказала Лора. – Знать-то нелишне.
– Вот Жизель как раз узнала – слишком рано. И к чему это привело?
– Тогда уж познала – на себе, – усмехнулась дева. – Или даже вкусила. Понятно, с этим лучше не спешить. Но если родитель – урод…
Изабель втянула голые ноги в кресло – больше, видимо, затем, чтоб удерживать виконта на дистанции и не внушать ложных надежд.
– Вот я не поняла, – сказала она. – Всё-таки что Жизель нравится: когда делают больно ей или когда сама?
– Одно вовсе не исключает другое, – ответил Светлан. – Некоторые любят разнообразить. Скажем, сегодня ты сечёшь меня, а завтра я… гм… деру.
– Или ты топчешь многих, – прибавила Лора. – Но тогда нужен один, кто отыграется на тебе за всех.
– Да, нелегка участь тирана!
Заметно огорчённый тем, что его отлучили от прелестных ножек, де Коста произнёс:
– При всём восхищении очарованием графини, должен заметить, что создание сие скорее принадлежит аду. Наверно, и сама Жизель это сознаёт, а потому ведёт себя так, будто ей нечего терять.