Иногда полезно иметь плохую память

Малышева Анна Витальевна

Что же это с ней?"

И вдруг она заметила на глазах у матери слезы — зрелище, невиданное доселе. От растерянности Юлька открыла рот и сделала шаг по направлению к ней. Но Надежда Сергеевна тут же снова отвернулась, словно не желая, чтобы за ней сейчас кто-то наблюдал. Когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и буднично.

— И все же ты куда-то идешь? — спросила она, не поворачивая головы.

— Да, — пробормотала Юлька. — По делам. Так… По своим…

— Они не имеют касательства к свадьбе, я надеюсь? — так же спокойно спросила мать.

— Нет, —

соврала Юлька. — Я иду к Лиде…

Поговорить о том о сем…

— Поверила ли Надежда Сергеевна своей дочери, которая никогда не была охоча до откровенностей с подружками, или нет, но она больше не сказала ни слова. Юлька выкатилась из комнаты и шепотом позвала Макса, курившего на кухне:

— Уходим! Быстро!

На улице он взял ее под руку.

— Я в последний раз говорю тебе: будь очень осторожна, — услышала она обычное напутствие. И они побежали к трамваю.

Им открыла Елена Александровна. Юлька онемела, увидев свою всегда нарядную и кокетливую свекровь "в весьма необычном виде, — розовая шифоновая блузка была изрядно продрана на плече, как будто ее обладательнице вдруг взбрело в голову отпороть рукав, тщательно сделанная прическа помята и растрепана, а одна щека зловеще распухла, и причиной этого послужил явно не больной зуб. «Кто же ее так?» — испугалась Юлька и вдруг поняла кто…

— Мы, желаем видеть адвоката, — неожиданно взял на себя инициативу по переговорам Маке.

— Его нет, — кратко ответила Елена Александровна.

Юлька поджала губы, Макс сжал кулаки.

— Он должен быть дома, — сказала Юлька. — Я хочу поговорить с ним. Полагаю, у меня есть на то все основания.

— У тебя их нет, — ответила еще суше Елена Александровна, глядя на нее с неприкрытой ненавистью. — Убирайтесь отсюда, пока я не вызвала милицию!

— Кстати, насчет милиции, — небрежно заметил Макс.. — С милицией мы только что имели разговор, и они очень интересовались вашим сыном. Полагаю, вы понимаете, о чем идет речь.

Елена Александровна побелела. Только опухшая щека оставалась такой же румяной.

Она прямо-таки светилась в полутемной прихожей.

— Не знаю, о чем вы говорите, — ответила она, оглядываясь назад и стараясь говорить тише. — Уходите отсюда немедленно! Я… Я позову на помощь!

Ее затравленный взгляд метнулся по лицам ребят, и Юлька вдруг не выдержала и рассмеялась.

— Ну вы нашли, от кого защищаться, — заявила она, отстраняя свекровь и проходя в глубь квартиры. — Макс, идем, я знаю куда. А вы, Елена Александровна, успокойтесь… Сами мы по себе ничего вам не сделаем. А вот милиция вами заинтересуется…

— Ну ты и шпаришь, — восхищенно прошептал Макс, быстро шагая за ней по коридору. — Прямо из «Двенадцати стульев»: «ГПУ за вами придет…»

— Спокойно, — ледяным тоном отрезала Юлька, хотя сама была в этот миг вовсе не спокойна. Дверь Жениной комнаты, плотно прикрытую, она миновала с сильным сердцебиением. Дверь спальни — быстро, стараясь не вслушиваться, идет ли за ними Елена Александровна. К двери кабинета она подошла тихо, стараясь придумать первую фразу, которая все объяснила бы и сразу повергла бы адвоката в прах. Но дверь

она открыла, так ничего и не придумав. Зато не постучалась.

Николай Степанович был дома. Впрочем, «был» — это сильно сказано. Он лежал на диване, прикрыв ноги пледом, закрыв глаза и поглаживая ладонью грудь с левой стороны. В комнате стоял сильный запах корвалола. Юлька чихнула и приказала себе не расслабляться и никому не сочувствовать.

— Это вы? — быстро приподнялся и сел адвокат, переводя взгляд с Юльки на Макса.

— Я, — просто ответила она. — Нас не хотели пускать, но для вас же будет лучше, если мы все выясним немедленно. Времени у меня нет.

Адвокат спустил ноги на пол и нашарил тапочки, не сводя взгляда с Юльки. Он не переоделся — был все в той же рубашке и брюках, что на свадьбе, только снял пиджак. Рубашка была изрядно помята, лицо адвоката — тоже.

Макс быстро оценил взглядом его состояние и понял, что физическая сила тут не потребуется. Он отошел в угол и сел в кресло. Юлька осталась стоять посреди комнаты.

— Садитесь. — Адвокат с трудом встал и прошел к столу. Зажег на нем лампу, зачем-то переложил с места на место папки с бумагами, подвигал безделушки, положил изображением вниз знакомую Юльке фотографию — он сам с женой в молодости… Уселся и снова указал Юльке на стул. Она молча присела, положила ногу на ногу и замерла в ожидании. — Я плохо себя чувствую, — вместо объяснения сообщил адвокат.

— Ваш друг тоже, — тут же ответила Юлька.

— О ком вы? — поморщился он. — А!.. Он что же, говорил с вами? Обо мне? И что он вам сказал?

— Думаю, правду, — отозвалась она. — Он сказал, что целью всего этого представления, затеянного вами… Я имею в виду свадьбу… Было мое приданое.

— Нет, — ответил он. — Это ложь. Он солгал вам, Юля. Все было не так.

— Вы были другом моего отца? — не давая ему разубедить себя, оборвала его Юлька. — Да или нет? Вы будете это отрицать? Выпивали с ним в его последний приезд сюда? Он вам проговорился?

Адвокат молча глядел на нее. Потом отвел глаза и стал делать одно и то же движение т — поднимать и опускать край застекленной рамочки с фотографией, так что она всякий раз стукалась о стол. Юльке это скоро надоело.

— Я услышу ответ? — поинтересовалась она. — Или вы считаете, что объяснять ничего не стоит?

— Вы ведь полагаете, что вам уже все объяснили, — как можно равнодушнее ответил адвокат. — Что же я могу вам добавить? Любое мое слово вы воспримете как ложь. Сергей смог убедить вас в своей правоте…

— У меня есть замечательная черта, — прервала его Юлька. — Я часто верю всему, что мне говорят. Причем не слишком задумываюсь, порядочен ли человек, который говорит мне это, и с какой целью говорит… Впрочем, это уже относится к прошлому. Меня не волнует, лжете вы или говорите правду. Теперь для каждого вашего слова мне понадобятся доказательства.

— О, вы разом повзрослели, — с издевкой, прорвавшейся сквозь внешне спокойный тон, заметил адвокат. — Откуда столько мудрости?

Осмотрительности? А ведь вы по-прежнему верите каждому встречному. Тому же Сергею!