Иного не желаю. Часть третья
Шрифт:
…но уже утром всё вернулось.
Переживания, страхи, неуверенность…при этом я не могла больше скрываться в своей комнате, изображая бесправную затворницу.
С трудом оторвавшись от Жанны, я отдала себя в руки опытных мастеров, чтобы затем во всеоружии встречать «дорогих» гостей.
А тем временем перед замком раскинулись шатры, где приехавшие на праздник оборотни могли подкрепиться приготовленными мясными – и не только – закусками; пообщаться со своими родными или знакомыми.
Проходя мимо одного из шатров, я заметила маленькую
— Констанс, — улыбаясь, позвала я. Девочка обернулась и, расправив руки как крылья в разные стороны, бросилась ко мне.
— Мадам Луна, — заверещала девчушка, радостно прижимаясь ко мне. – Здластвуйте!
Родители, стоя в отдалении, почтительно мне поклонились.
Сама же девчушка, не обращая внимания на политесы, задрала голову и выразительно прищурилась.
— А хде девоська? Не в зжевоте?
— В замке, в детской комнате.
Констанс состроила грустную мордашку.
— А я так хотела на нее посматлеть.
— Ты обязательно увидишь сегодня вечером, — я знала, что Этьен собирается представить стае нашу дочь до наступления темноты. – Кстати, ты уже заходила в шатёр сладостей?
—Сладостей??? – взвизгнула девочка. И мне пришлось объяснять её родителям, где найти это нововведение.
Вообще, это была идея дворецкого Этьена: когда я только занялась подготовкой к празднику, Винсент посоветовал следовать устоявшимся традициям, при этом добавить что-то своё.
— Какую-то изюминку, по которой все полнолуния разделят «до» и «после» вашего появления.
Несколько секретарей, которые помогали нам с Винсентом, советовали привнести что-то русское, что-то, что указывало бы на то, откуда я родом… но я решила, что глупо удивлять французов блинами – они сами пекут не хуже; борщ или щи казались мне не тем блюдом, которое было уместно на празднике… Да и настолько я уже поняла, французы в своей основной массе оказались довольно консервативны, поэтому всё главное «русское вмешательство» пришлось на шатёр сладостей. Я постаралась добавить туда и зефир, и пастилу, и даже петушков на палочках…
Не знаю, как мне удалось пережить этот день: я буквально разрывалась на части между доченькой, хозяйственными хлопотами и присутствием возле Этьена в образе строгой герцогини.
Забавно было наблюдать, как медленно стекает надменное выражение лица с очередного аристократа, когда, в ответ на пренебрежение в мою сторону, я громко прошептала Этьену, чтобы «этому месье» мою дочь не представляли – а то вдруг он и Жанну проигнорирует…
И ведь что удивительное, сейчас подобное нарушение всевозможных правил и традиций легко сходило мне с рук.
Когда жена одного из банкиров заявила, что праздник в этот раз получился « сельским», я тут же осведомилась у Алена, есть ли возможность перевести эту семью куда-нибудь в столицу.
— Настолько я знаю, у парижского беты нет надобности в сотрудниках – его штат полностью укомплектован, —
— А почему ты об этом спрашиваешь? – осведомился Этьен, принеся мне попить.
—Необязательно какие – то топовые позиции. Нельзя, чтобы семья страдала, прозябая в Ангулеме. Ты сможешь устроить перевод …– я кивнула в сторону банкира и его незадачливой жёнушки, – ….в Париж, пусть и на самую нижнюю должность?
« Пожалуйста» — мысленно прорычала то ли я, то ли моя волчица Этьену.
— Если только на самую нижнюю, — явно сдерживая смех, протянул Этьен. – Ален, займись.
—Как скажите, Альфа.
— Нет, нет, не стоит… — зло посмотрев на свою пару, банкир пытался как-то исправить ситуацию, но Этьен был неумолим.
—Решено – значит, решено, — оповестил он всех присутствующих и потащил меня куда-то в сторону.
Этьен
Ещё утром я заметил, что Таис всё меньше контролирует своё поведение, всё больше подчиняясь настроению своей волчицы. Теперь она не просто игнорировала предвзятое к себе отношение – она нападала, и нападала с изюминкой.
Для сегодняшнего дня это было совсем неплохо: смелая волчица заставляла Таис действовать дерзко и бескомпромиссно.
Усердно занимаясь хозяйственными мелочами вместе с Винсентом, она в тоже время не пряталась за своими обязанностями хозяйки праздника, а являлась активной его участницей.
Она то мирно беседовала с моими подданными, то язвила приближенным, посмевшим ей нагрубить.
Моя девочка всё больше превращалась в волчицу, даже не замечая этого.
И теперь я переживал только о том, чтобы предстоящее наказание Моник не сбило её настрой.
Как я и предполагал, представление Жанны стае прошло на ура: оборотни высоко ценят каждого щенка, принесенного оборотницей, а тут не просто дочь Альфы, наследница рода, но Альфа-самка и Искательница.
Я, признаться, долго сомневался, стоит ли обнародовать последнее — Жанне лучше было бы взрослеть без давления стаи, а это обязательно случится, как только она начнёт чувствовать силу… если не раньше.
Но… о том, что моя дочь искательница, знали за пределами стаи, а значит, уже имелась потенциальная угроза похищения. И, рассказывая стае о силе Жанны, я знал, что с этого самого момента каждый оборотень, каждая оборотница, не задумываясь, умрёт за мою дочь.
Сдерживая стаю, я передал дочь няньке и обнял жену, которая, кажется, пока не понимала, почему сейчас над толпой, окружавшей нас, повисла неестественная тишина.
— Всё хорошо? – спросила Тая, испуганно глядя на меня.
Я послал ей образ расслабленного волка, попивающего коктейль в шезлонге под зонтиком.
Тая неверяще посмотрела на меня, но всё-таки не удержалась от тихого смешка.
Я же, дождавшись того момента, когда няня вместе с Жанной дошли до замка и скрылись за дверьми, отпустил свою силу… и стая грохнула единым порывом, славя меня и растерявшуюся от такого внимания Таис.