Иноходец 6
Шрифт:
— Сейчас, меня не это интересует. Как ты собрался заявиться в Содружество? На этом корабле? Ты же понимаешь, что стоит нам засветиться на этом чудище в любой из империй, там поднимется самая настоящая волна паники.
— Мне нет до этого никакого дела, Сап, пусть поднимается. У меня там остались незаконченные дела. Земля находится слишком далеко, чтобы беспокоиться о том, что ее смогут использовать как инструмент давления на меня. Только один наш корабль способен превратить в космическую пыль имперскую эскадру, но ни в одной из империй сейчас нет ни сил, ни средств чтобы устраивать такую бессмысленную и бесславную экспедицию. А вот поговорить, найти общие интересы, всегда можно. Я люблю договариваться. Не думал же ты, Сап, что мы до конца своих
— Я тебе уже говорил, Лич, чтобы ты ни придумал, я в любом случае в деле.
С нашими промышленными мощностями можно начать производство модульной обитаемой орбитальной станции и легких спускаемых аппаратов. Параллельно с этим усилить группировку разведывательного оборудования и автономных зондов, которые должны будут провести тщательное сканирование и картографирование планеты, до того, как я начну там генеральную уборку. Нужно вывести с Земли и очистить массу биологического материала. Все это нужно где-то обрабатывать и хранить. Вспомогательное оборудование, как раз, для очистки и хранения я намерен закупить в Содружестве. С аграфами постараюсь не связываться, не получится надавить на Хранителя, буду работать с империей Аратан. А там видно будет. Пока зонды и разведчики, спасательные команды будут собирать и эвакуировать на орбиту все, что посчитают важным и ценным, запущу второй этап производства. Очистные нанофабрики, культивационные автономные установки.
Да уж, задачка конечно со многими неизвестными, но я все равно намерен начать эту работу. Не скажу, что я чем-то задолжал человечеству, но Земля мой родной мир, мой дом. И не важно по чьей вине этот дом сгорел. Имеет смысл лишь то, что будет после этого пожара. Останется ли он брошенным пепелищем, которое позже превратится в бесхозный пустырь, или все-таки выжившие возьмутся за ум и наконец научатся жить в мире и согласии.
Пусть, в данной ситуации, я выступаю как узурпатор, примерив на себя личину Верховного божества, как может показаться со стороны. Даже если это так, мне плевать кто и что обо мне будет думать. Ведь, кроме меня, заниматься восстановлением планеты никто не станет. Просто некому.
К тому времени как подопечные земляне должны были дать окончательный ответ, в котором я собственно и не сомневался, мы с Сапом притащили в систему три боевые дальнобойные платформы, несколько копий спускаемых аппаратов, точно таких же, какими я пользовался на планете рептилоидов. Производственные комплексы, что должны будут изготовить сканирующее оборудование и зонды, я тоже перенес в солнечную систему. Часть производства следовало разместить именно здесь с использованием местных ресурсов. Подопечные, как самые подготовленные, тоже не должны сидеть без дела, вот пусть и начинают привыкать к активной работе.
За прошедшие четверо суток ничего толком не изменилось. Состыкованные корабли бывших рабов так и болтались на высокой орбите над планетой. Но сам экипаж из тринадцати человек без дела не сидел.
— Мы полностью осознаем все возможные последствия своего решения и готовы довериться Вам, господин Смотритель, — заверил меня Сергей Некрасов.
Для капитана нынешнего экипажа его кандидатура вполне годилась. Хотя, конечно, слабоват — не хватает жесткости, но тем не менее побег организовал, цели достиг. Кто же знал, что тут такой облом. Ничего — справится!
— Командовать вы будете сами. Все мои системы будут действовать автономно. Вам лишь будут поступать списки поручений и инструкции по плановым работам. Плюс к этому придется пополнить ваши базы знаний и поднять уровни допуска к оборудованию, которое вскоре прибудет в систему.
— Хотелось бы понять последовательность действий; как вы планируете процесс восстановления?
— Через восемь дней прибудет первый обитаемый модуль орбитальной станции, на котором разместится группировка автономных зондов, наземных разведчиков и роботизированных челноков. Все
— А если там найдутся выжившие?
— Всех выживших поднимать на орбиту и размещать в стазис-контейнерах. Управляющий модуль будущей станции будет полностью под нашим контролем, так что без руководства вы не останетесь, не следует переживать на этот счет. Ваша задача — просто выполнять инструкции.
— По полученным нами данным, на планете еще действуют несколько радиостанций, прослеживается тепловая активность…
— Если вы еще не поняли, капитан Некрасов, это теперь моя планета. Что и как на ней делать, теперь решаю только я. Судя по всему бывшие обитатели этого мира слишком заигрались в демократию. Я тоже не сидел сложа руки, и мои зонды с первых минут нашего здесь появления, собирали подробнейшую информацию из всех возможных источников. Если хотите вновь видеть планету пригодной для жизни, наберитесь терпения и, наконец, откажитесь от иллюзии выбора. Не следует проводить голосование там, где требуется волевое решение ответственного и компетентного специалиста. Именно поэтому империи миров Содружества показали куда больший уровень живучести и управляемости.
— Я вас понял, господин Смотритель, — ответил Некрасов, смущенно понизив голос. — Мы осознаем свое нынешнее положение и готовы Вам довериться полностью.
Чтобы добраться до вершины башни, нужно преодолеть тридцать семь лестничных пролетов. Точно из таких же бетонных ступенек, что делали когда-то в любом подъезде жилого дома. Прежде, Анне казалось, что она легко проскакивала все эти промежуточные этажи, ведущие в ее нынешнее логово, но в последнее время она начала замечать, что стала чаще останавливаться, потому что затруднялось дыхание и немного темнело в глазах. В свое время, на вершину башни можно было подняться на лифте. Но с того момента как весь комплекс перешел на автономное существование, многие механизмы, в том числе и лифтовую шахту, обесточили в целях экономии энергии.
Несмотря на все свои обязанности в рамках подразделения и зоны ответственности, Аня все равно каждый день поднималась на эту, когда-то очень важную башню, что обеспечивала всему научному комплексу связь с внешним миром. На верхнем ярусе комплекса, когда-то, была система спутниковой связи, большой арсенал измерительной аппаратуры, радиостанция. Теперь осталась только радиостанция, да и та работала в очень экономном, урезанном режиме.
Когда это был просто научный комплекс, ее дедушка, руководитель лабораторного отдела большого исследовательского института, приводил ее сюда только раз. Но когда началась война, этот защищенный бункер стал единственным убежищем более чем для сотни сотрудников института и их семей, что жили в поселке неподалеку. В том числе для самой Анны.
В первые два года радиостанция использовалась очень активно. Но позже, к концу третьего года бомбардировок, она стала совсем не нужна. Почти на всех частотах был слышан только шум помех. Именно тогда Аня, двенадцатилетняя девчонка, вызвалась занять место оператора связи. Это считалось дополнительной нагрузкой. У других обитателей комплекса просто не оставалось времени чтобы работать в эфире. Им всем казалось, что в этом больше нет смысла. Аня не была наивной и так же прекрасно понимала, что в том адском огне, что бушевал вокруг комплекса первые несколько месяцев, никто выжить не мог. Это же подтверждали отдаленные, постепенно исчезающие голоса радиообменов, обрывки которых она, порой, находила в эфире. Сейчас, когда весь мир вокруг погрузился во тьму и промерз, почти на всех частотах звучал только белый шум и редкие всплески которые невозможно было распознать среди помех от частых сухих гроз. Отзывались только две радиостанции, которые, еще каким-то чудом выходили в эфир.