Иномирье
Шрифт:
Барсук, поднявшись по ступеням, навис над наглой теткой.
– А кто сказал, что я говорю о моем отце?
– холодно спросил Барсук и хищно улыбнулся.
Затем он обернулся к застывшей в воротах и жадно наблюдающей за происходящим толпе и громко спросил:
– Что ждет грабителя, забравшегося в чужой дом?!
– Смерть!
– Смерть!
Из одобрительно гудящей толпы послышались десятки голосов. Я наблюдал за выражениями лиц этих людей и понимал, что Бобриха со своим муженьком и «бобрятами» не в чести у местного люда.
– Ты гляди, что деется!
– кричал женский голос из толпы.
– Бобры совсем зажрались! Грабят посреди бела дня!
– Не успел парень с охоты вернуться, а его добро уже растаскивают по закромам!
– вторил ей хриплый мужской голос.
– Добыл башку одержимого!..
– Сам княжеский посланник Барсука охотником назвал!..
– Опора и сила племени!..
Выкрики уже доносились отовсюду. Бобриха сперва еще храбрилась, но, услышав об одержимом и посланнике князя, как-то враз попритихла и скукожилась.
Ковыль под улюлюканье толпы торопливо сгружал все добро на землю. Вжав голову в сухие плечи, он периодически вздрагивал и пытался что-то ответить в свое оправдание. Мол, подневольный… Мол, ему сказали - он и едет…
– Даю час на то, чтобы все вернули на место!
– выкрикнул Барсук.
– Иначе пеняйте на себя!
Бобриха со своим выводком кинулась помогать вознице, а мы с Барсуком вошли в дом.
– Кто они?
– спросил я, кивая на суетящихся женщин.
Барсук отмахнулся.
– Жена и дочки Бобра. Прихвостня вождя. У него в этом году сын женится. Так этот жлоб ко мне уже несколько раз приходил с предложением купить наш дом.
– Дай отгадаю… - усмехнулся я.
– За бесценок?
– А ты прозорливый, - усмехнулся мне в ответ Барсук.
Внутри дома, на удивление, был относительный порядок. И это понятно - Бобриха, уже считая это жилище своим, грабила его аккуратно и с расстановкой.
Пока неудавшиеся мародеры под пристальным вниманием зевак таскали вынесенные вещи назад в дом, мы с Барсуком поднялись на второй этаж и заперлись в его комнате.
Приставив указательный палец к губам, Барсук кивнул мне на дверь, мол, приглядывай, а сам подпрыгнув, схватился за толстую потолочную балку и вскарабкался наверх.
Отодвинув несколько досок в потолке, он ловко протиснулся в открывшейся лаз. Спустя несколько мгновений, его взъерошенная голова показалась из лаза. На лице играла довольная улыбка. Мне объяснять дважды не было нужды. Видимо, семейный тайник остался нетронутым.
Спустившись, Барсук сообщил:
– У меня почти пять золотых. Хранили с сестрой на черный день.
Я кивнул и достал из кармана сотню золотых.
– Вот… Нужно будет еще - скажешь.
Увидев горку золотых, Барсук громко сглотнул.
–
– Тебе, мне, Ласке и одна заводная. А лучше две, а то и три.
– Да с такими деньжищами мы целый табун выкупить можем, - восхищенно произнес Барсук.
– Кстати, - потер подбородок я.
– А лошадей ты у кого покупать будешь?
– У Айтыра, - не задумываясь, ответил Барсук.
– Его ферма за поселком находится.
– Интересное имя.
– Да, - подтвердил Барсук.
– Айтыр - табунщик с востока. Уже седьмой год, как пришел в наши края. Лошадей разводит. К нам особо не лезет. Вождю дань за семью платит. Его никто не трогает.
— Это очень хорошо, что этот твой Айтыр не из поселка, - обрадовался я.
– Как думаешь, припасами и кормом для лошадей у него разжиться можно?
– Думаю, да, - ответил Барсук.
– А почему хорошо, что он не из поселка?
– Потому что как только ты начнешь искать лошадей, все твои соплеменники об этом узнают. Надеюсь, не надо объяснять, что они сразу же подумают?
– Нет, - покачал головой Барсук.
– Но разве наше отсутствие в поселке не наведет их на те же мысли?
– Наведет, - ответил я.
– Но если мы сделаем все правильно, то о нашем отсутствии, если и догадаются, то уже будет слишком поздно. Нам важно уйти тихо и незаметно. Твой вождь наверняка приставит людей следить за нами. Правда, не думаю, что он будет нам мешать.
– Почему?
– Он ведь понимает, что ты попытаешься вызволить Ласку. Кроме того, он уверен, что эта попытка - твое самоубийство. Двое мальчишек против трех десятков дружинников, да к тому же еще и измененных. Хе-хе! Это ли не самоубийство?
Барсук потемнел лицом. Я видел, что все это время мой боевой товарищ отгонял от себя невеселые мысли. Видимо, старался думать только о сестре, а не о том, как мы ее будем вызволять.
Хлопнув его по плечу, я сказал:
– Не открывай свое сердце страхам. Если впустишь - они сожрут тебя раньше времени. У нас еще много дел. Лучше думай, как решить вопрос с лошадьми.
Барсук кивнул и спросил:
– А ты?
– А я наведаюсь пока к одному мастеру.
– Дался тебе этот старик, - вздохнул Барсук.
Дело в том, что у меня было достаточно времени расспросить его о том мастере, тесакам которого Великая Система дала хоть и низкую, но на данный момент лучшую оценку.
Со слов Барсука, Огрун, так звали старого кузнеца, уже давно не ковал оружие. Все больше всякой мелочевкой промышлял. Его клиентами были люди небогатые. Тащили к нему всякую железную утварь на починку. Старик-одиночка больше работал за еду, чем зарабатывал деньги. Но, похоже, его такой расклад устраивал.
– Долго объяснять, - отмахнулся я и добавил: - Ты, кстати, вот что… Когда будешь возвращаться, прикупи бочонок хмельного… Да сделай это так, чтобы в момент покупки, тебя как можно больше народу видело.