Иномирянка. Иллюзия выбора. Книга 2
Шрифт:
Приехала в Соэль я ближе к вечеру. Прежде, чем отправиться в отпуск, нужно было собрать свои вещи, да и с ребятами связаться. Вошла в нашу квартиру и удивилась тишине и покою, окружившим меня. Неужели всего два месяца назад мы сидели здесь все вместе в гостиной и весело обсуждали просмотренный фильм. Казалось, что это была другая жизнь. Это было до задания Адама.
Подошла к диванам и маленькому журнальному столику, медленно провела рукой по спинке, почувствовав приятную шероховатость. Прошла в свою комнату, приблизилась к своему любимому “страдальческому” подоконнику, и лишь с легкой улыбкой оглядела такой знакомый пейзаж за окном. На столике перед зеркалом, увидела сложенный белый листок. Подошла, развернула. Это было письмо от ребят. Эльза и Джейк писали, что их отпустили из Управления раньше, и они разъехались отдыхать. Все выражали надежду на мое скорое
Я взяла лежащий тут же мой передатчик. Я могла позвонить ему, и он бы приехал. Но я не стала этого делать. Сейчас я не готова была к разговору с ним, я хотела побыть одной. Мне надо пережить эту историю с Адамом.
Я быстро покидала вещи в чемодан, взяла свои электронные чипы, по которым смогу снять деньги в любом банке, и быстро вышла в гостиную. Хотела покинуть квартиру, пока не вернулся Эрик, но на пороге остановилась и написала ему короткую записку, чтобы он не волновался. Затем подхватив чемодан, легко выбежала из квартиры, поймала такси и назвала адрес известного в городе агентства по организации путешествий.
Первый месяц я летала по всему миру, останавливалась в хороших отелях и осматривала разные города и достопримечательности. Ни в одном месте я не задерживалась дольше, чем на несколько дней, специально выматывая себя экскурсиями, чтобы поздно ночью прийти и моментально уснуть. Я не могла думать об Адаме, просто не могла.
Второй месяц я путешествовала пешком или на велесе с группой туристов -единомышленников. Мы забирались в горы и ночевали в палатках над бескрайними полями, расстилающимися под ногами. Мы сплавлялись по бурным рекам и летали в особо удаленные места на маленьких механических крылышках. Однажды, сидя на берегу огромного озера, ночью, в свете костра, я смотрела на возвышающие по краям горы со снежными вершинами и, вспомнив, Адама, грустно улыбнулась. Меня любили, и я любила. У нас была красивая история любви, правда с печальным концом. Но она была. И теперь я знала, что буду вспоминать Адама только так, с теплотой и легкой грустью. Но я справлюсь. Впервые смогла подумать о будущем после отпуска. Одна я работать не буду, думаю, в любую команду меня с радостью возьмут.
Третий месяц я решила посвятить релаксу. Я сняла отдаленное от основного здания отеля бунгало, прямо на берегу океана и целыми днями гуляла или лежала в гамаке и читала книжки. Вот это абсолютное ничегонеделание было мне нужно, чтобы полностью прийти в себя. Спустя две недели, я поняла, что отдохнула и снова хочу полноценно жить. Хочу смеяться, веселиться, работать, общаться, и стала с нетерпением ждать окончания отпуска.
Я сидела на берегу океана и смотрела на набегающие волны. За мной уже некоторое время пристально следили, я чувствовала чужой взгляд почти постоянно, когда находилась на улице. Сидела и ждала, когда же наблюдатель проявит себя, хотя давно догадалась, кто это может быть.
Со спины послышался тихий звук шагов по песку, который приблизился и замер справа от меня. Я продолжала смотреть на океан, а краем глаза отметила босые мужские ноги, утопающие в белоснежном песке и светлые джинсы, в который был одет визитер.
Мужчина сел рядом, очень близко, почти соприкасаясь плечом со мной. Я все также смотрела в даль, ожидая, что он скажет, хотя сердце предательски застучало быстрее. За два года службы я так и не научилась сдерживать эмоции, вернее внешне я могла оставаться равнодушной, но сердце… оно всегда меня выдавало.
Мужчина заговорил первым:
– Тебя нелегко было найти…
Я ответила, не отрывая взгляда от океана:
– Я постаралась.
И снова пауза. Наверное, он ожидал от меня другой реакции, вопросов или недовольства, что прервал мой отпуск, но только не равнодушия. Хотя только он знал, что это лишь маска, а в душе у меня буря из волнения, радости, недоверия и страха.
Эрик заговорил вновь:
– Два года прошли… Мы оба теперь свободны от Управления. Я выкупил свою семью, и у них нет больше на меня рычагов давления, - немного помолчал и взял мою руку, лежащую на песке, в свою, поглаживая большим пальцем ладонь.
– Ты дашь мне еще один шанс?
Я все-таки не выдержала и взглянула на него. В глазах Эрика было столько любви, нежности, мольбы, что мое сердце болезненно защемило.
Эрик продолжал говорить, а меня окутал водоворот эмоций:
– Карин, я люблю тебя. Очень. И ни на секунду не переставал любить. Я жизнь за тебя отдам,
В том, что жизнь отдаст, я даже и не сомневалась. В том, что любит, наверное, тоже. Но слишком многое между нами было: и плохое, и хорошее. Я не знала, сможем ли мы забыть последние два года и начать все заново.
Я решила задать мучавший меня вопрос:
– Я так понимаю, что с той девушкой у вас все закончилось? И с Ивоной?
Эрик грустно усмехнулся:
– Дело в том, что с Ивоной у нас ничего и не было. Она моя сестра.
Я в шоке замерла, переваривая эту мысль, а Эрик, глядя на меня, продолжил:
– Я выкупил Ивону самой первой, так как ей приходилось терпеть больше других насилия и издевательств, поселил на съемной квартире. Когда она чуть пообвыкла, стал готовить ее для поступления в армию. Она тоже хочет стать лирдой. Мы ходили в спортивный зал и вместе тренировались. Но молодой девушке, сидеть в четырех стенах в ожидании меня быстро надоело, и она стала упрашивать сходить с ней в город или познакомить с вами, чтобы хоть с кем-нибудь общаться. Поэтому мы и решили выдать ее за мою девушку и познакомить с командой, был очень большой риск, что ее как палмейку не примут, да и не хотел, чтобы Управление знало о моих планах. А тебе я пытался объяснить ситуацию, только ты меня не стала слушать.
Я сидела и обдумывала все сказанное Эриком. Получается, что я сама, своим нежеланием выслушать его, обрекла себя на столько мучений и ночных слез. Осознав эту мысль, я задала следующий вопрос:
– А расстался ты со мной почему?
Эрик мигом помрачнел, но чуть помедлив, ответил:
– Мне приказали, - и снова тяжелая пауза, а я, замерев, жду ответа.
– Тебе же сначала выбрали иномирянина, того Дольсена, а потом стало известно, что Эльза бесплодна, и не представляет больше такого интереса для Управления. Тогда тебя определили в пару к Адаму. Им стало известно о наших не совсем рабочих отношениях, та служанка постаралась. Мне в ультимативном порядке приказали прекратить с тобой любые взаимоотношения, и не мешать развитию вашей “любви”. В случае моего отказа от выполнения их требований, мне грозили различными наказаниями, но это все ерунда. Больше меня испугало их сообщение о том, что тебе просто внушат любовь к Адаму. Я знал, что ты ему всегда нравилась, да и он тебе тоже, - горькая усмешка, после которой у меня тревожно сжимается сердце.
– Поэтому я действительно испугался этого. Я знал, что если тебе внушат любовь к нему, то он сумеет удержать эти чувства. Тогда бы ты забыла все, что между нами было, а этого я не мог допустить. И я решил все-таки выполнить требование Управления, сославшись на то, что мне очень сложно работать с тобой, имея личные отношения, что, кстати, было истинной правдой.
Я, облизнув пересохшие от волнения губы, произнесла:
– Тебе надо было просто мне все объяснить.
Эрик тихо ответил:
– Да. Знаю, что нужно. Я сглупил и был неправ. В тот момент я не допускал даже мысли, что у нас с тобой так все повернется, - и снова долгая пауза, - А потом ты знаешь… Сирелла опоила меня наркотиком. Я думаю, не застань ты нас в этот вечер, то все бы повторялось, до тех пор, пока ты бы об этом не узнала. В нашей конторе работают хорошие психологи, они знают, на что давить побольнее. Раз Управление решило нас разлучить, оно и к этому подошло серьезно. На тот момент я же еще не понимал, что это их работа, думал, что сам не удержался, сорвался. Тогда был действительно сложный период с нашими совместными ночевками, и невозможностью тебя даже поцеловать. Я очень винил себя за это, и слушая твое сердце, знал, как тебе больно… Но я не хотел, чтобы ты меня ненавидела. Я надеялся, что как только мы отслужим эти два года, сразу тебе все объясню. Поэтому, выполнив требования Управления, я не стал ничего менять и разговаривать с тобой. Потом появился Стив…. Я думал, сойду с ума от ревности и бессилия. Сначала держался, уговаривая себя, что мы расстались и эти два года надо как-то пережить. Я ведь сам тебе сказал, что нам нужна личная жизнь. А на самом деле, когда ты была с ним, мне хотелось умереть. Когда ты уходила к нему, я стал снимать кольцо, чтобы не знать, чтобы не вслушиваться в каждый удар твоего сердца, анализируя, что же ты сейчас делаешь. Но мысли об этом все равно съедали меня. Это были самые тяжелые полгода в моей жизни. Я не мог вернуть тебя, но и не мог отпустить. Когда Управление, в очередной раз так все провернуло, я был даже счастлив. Ты только не подумай, я не имел к этому никакого отношения… И я знал, что ты переживаешь, и мне тоже было больно. Я настолько привык знать твои эмоции, что воспринимал их как свои. А потом, когда ты начала встречаться с Адамом, я испугался по-настоящему. Он действительно достойный соперник, и его я бы даже не смог ненавидеть. Но видишь, как все получилось…