Инопланетный князь
Шрифт:
Это что — угощение для студентов и их родителей? Что-то маловато для такой оравы.
Кстати, среди этой оравы я увидел того самого бородача, который совсем недавно угрожал мне с экрана телофона. Судя по вспыхнувшим глазам, когда он заметил нас с Мишкой, мы тоже не остались неузнанными.
Что же, вряд ли он сейчас будет нападать, при скоплении такого народа. Вот потом… вероятнее всего. Но пока что мы были в относительной безопасности.
В креслах перед постаментом рассаживались первокурсники и первокурсницы. Соответственно, сели и мы с Мишкой.
Ха! С этим рассаживанием
Провожали нас помощники — люди в синих ливреях. Они подводили студентов к креслам и с поклонами показывали на места. Причем нужно было сесть на своих местах, где стояли бумажные пирамидки с фамилиями. Помощники убирали бумажные пирамидки с фамилиями. После этого студенты чопорно устраивали свои филейные части на мягких сиденьях.
Нам тоже показали два кресла позади всех, но я уверенным шагом прошагал вперёд. Мне не хотелось сидеть рядом с людьми в таких же бедноватых костюмах, как и у нас. Я так понял, что это были «счастливчики» из лотереи Счастливой Звезды.
Так вот, мне надо было на другое место! Нужную фамилию я нашел быстро — знал, что она будет впереди. После этого скинул определенную пирамидку и в траву и уселся. Заставил Мишку устроиться по правую руку. Пирамидка из-под его задницы отправилась следом за первой.
Возникло небольшое замешательство. Помощники переглядывались, но… Я скрестил руки на груди и всем своим видом показал, что отсюда нас можно будет только вынести!
И надо же такому случиться, что мы заняли места Лисицкого и его спутницы! Ой, а ведь это его фамилия и фамилия его родственницы были на тех местах, которые мы заняли. Надо же, какая оказия…
Да-да! Когда мы уже уселись и перестали обращать внимание на беспомощные уговоры помощников (Мишка пытался спрыгнуть, но я грозно зыркнул на него и велел сидеть на месте), то появился сын князя Лисицкого под руку с худенькой девушкой.
Они остановились возле первого ряда в ожидании указания места. Я широко улыбнулся и подмигнул слегка побледневшему блондину. Он совершенно точно не ожидал нас тут увидеть…
— Господа Ивановы, не могли бы вы пересесть назад? Там ваше место по определению, — шепотом умолял нас помощник.
Ага, мгррррать! Так я и сдвинулся! Теперь я получил ещё больше мотивации оставаться здесь.
— По какому такому определению? Неужели за стенами Академии студенты не равны?! — громко спросил я. — Кто определяет положение жоп на креслах? Покажите мне того человека, я в два счета объясню ему, где моё место, а где его!
Да, пришлось пошуметь. А что? Терять мы ничего не теряли, только если уважение от преподавательского состава, но оно мне и на хрен не упало. А вот увидеть растерянность в глазах врага — это дорогого стоило.
— Но как же так? — спросил помощник. — Ведь это место было зарезервировано для сына князя Лисицкого…
— Да мне наплевать. Мы тут все пришли за знаниями. А в данный момент пришли услышать ректора и прочую учебную рать. Вряд ли сын князя Лисицкого с тех мест, которые вы определили нам, услышит меньше, чем мы тут. Правда же, Павел Григорьевич? — спросил я, улыбаясь настолько радужно, насколько это было возможно.
Мишка рядом вжал голову
— Оставьте, мы сядем позади, — произнес блондин. — Вот уж не думал, что в таком приличном заведении будет такой неприличный бардак!
— Бардак? Не, бардак не в заведении, бардак — он в головах, — наставительно произнес я. — В головах тех, кто хочет выделиться на фоне других…
Мои слова были поняты правильно. Студенты зашумели. Также зашумели и их родители. Этот возмущенный говорок напоминал стрекотание леса страубасов, когда по их кронам пролетал залетный ветер.
Сидящая по левую руку мощная девушка с пышными формами, хмыкнула в ответ на мои слова и ухмыльнулась. Сиреневые пряди в её иссиня-черных волосах сказали мне о том, что девушка не страшится выделяться из толпы. Другие студенты вовсе не имели подобных украшений.
Похоже, что мы уселись рядом с бунтаркой… И этой бунтарке мои слова пришлись по душе.
Лисицкий посчитал ниже своего достоинства садиться на последних рядах, поэтому для него тут же нашли ещё два кресла.
Ну да, побоялся дышать одним воздухом с простолюдинами…
— Добрый день, студенты и их родители! — раздался звучный голос, а после на трибуну перед зрителями вышел старик в бордовой хламиде, украшенной золотой нитью.
Выглядел этот старик монументально, под стать своей Академии. Он словно сошел с картины, где старец наставляет молодежь правильной жизни, а они внимательно слушают и учатся. Седые волосы падали на плечи из-под круглой шапочки, а широкая борода опускалась чуть ли не до пояса. На хламиде золотой нитью были вышиты звезды, планеты, весы и ещё какая-то научная атрибутика.
— Профессор Вертинский, профессор Вертинский, — пролетел по рядам студентов и их родителей говорок.
— Это ректор Академии, — негромко сказал Мишка, сидящий рядом.
— А-а-а, — протянул я в ответ.
Мне было абсолютно наплевать на то, что этот самый человек был ректором какой-то вшивой академии. Но вот медальон на его шее привлек моё внимание.
В центре овальной бляшки красовался осколок кристалла Стратогата!
Очередной осколок!
Мне даже подумалось — а если на этой планете находится весь кристалл? Это же сколько времени я сэкономлю в его поисках!
Ведь чем больше становится Стратогат, тем сильнее он манит к тому месту, где находятся его осколки…
Вот и сейчас я почувствовал тепло на груди. Легкое, сродни тому, как солнечный луч падает на кожу. Один осколок Стратогата почувствовал другой…
Однако, до него ещё нужно было добраться…
За спиной профессора понемногу рассаживались шесть человек. Похоже, что они являлись основным костяком данного заведения.
— Дорогие наши студенты! Уважаемые родители! — продолжил тем временем профессор Вертинский. — Мы невероятно рады видеть вас в нашей Академии Золотого Сечения! В месте, которое выпустило из своих стен сотни и тысячи достойнейших людей! Доблестных сынов и дочерей нашей Отчизны! В стенах нашей Академии учились такие люди как…