Иностранец ищет жену
Шрифт:
— Смотри на меня! — приказала София. — Смотри. Помнишь? Ты видишь меня? Меня?!
На его лице появилось непонятное выражение, будто Марк был зверем, что вот-вот кинется на жертву. Зверем, которого разозлили, и оставили рядом с добычей.
Он смотрел. Не верил. А затем… сползла маска зверя, и под ней появился растерянный мужчина.
— Ты, — прошептал он испуганно, и замотал головой, будто пытаясь сбросить наваждение. — Это невозможно…
Она втолкнула себя в его объятия, Марк послушно
София вдохнула его запах. Она слышала, как мужчина продолжает шептать «не верю» но его руки уже зарылись в её волосы, гладили плечи, притягивая к себе как можно ближе, будто пытаясь вжать её тело в его собственное.
— Тамара… моя маленькая Тамара.
•• •• ••
Он резко втолкнул её к себе в комнату. Обхватил ее лицо руками, и смотрел, смотрел…И все никак не мог насмотреться!
— Тамара? — прошептал он.
В голосе — неверие, страх, сомнение.
— Тамара?
Женщина заплакала.
— Да, это я. Я вспомнила.
Он прижал ее к себе так крепко, что ей стало больно. Оба стояли, не двигаясь, оба не могли поверить в свое счастье.
Спустя столетие, они снова были вместе… а у их двери стоял Эрих Нойман.
Если бы София увидела лицо мужчины в тот момент, она бы поняла, что накликала на себя очередную беду.
•• •• ••
— Я вспомнила, — шептала она, целуя его губы, лицо, шею, зарываясь в такое знакомое, родное тепло. — Марк, вспомнила!
И он целует в ответ женщину, которую столько раз терял.
София чувствует дрожь этого мужчины, его слабость перед ней.
Он опускается на колени и утыкается лицом ей в живот. Так набожные люди молятся своим богам — с почтением, раболепием. Так и он молился на свою женщину.
Как долго они так простояли — непонятно. Может, час, может, сутки. То, что происходило, было слишком хорошо, чтобы быть правдой, а значит, слишком хорошо, чтобы в это поверить.
Первым снова заговорил Марк.
— Как же долго я тебя ждал, Тамара. Я уже и не надеялся, что мой ритуал подействует. Ты так долго не появлялась! Я находился рядом с Эрихом всё это время, но тебя не было, и я думал…
Она легким движением подняла его с колен. Оба присели на кровать.
— Как тебе удалось вспомнить? — Марк гладил её лицо.
— Я не знаю… моё сознание, оно будто раздвоилось. Я только недавно начала вспоминать… Еще не всё помню.
— Ты помнила, кто я, когда впервые меня увидела?
— Нет. Меня просто к тебе тянуло, — и снова обняла любимого мужчину.
— Меня тоже… но Эрих тебя проверял, он говорил, что ты не можешь быть Тамарой, и я поверил, хотя не стоило.
— Не стоило… Но…
— Что такое? — насторожился мужчина.
— Он мне рассказывал о Тамаре, но теперь
— Тут ты неправа. — Марк поцеловал её ладонь. — Он говорил мне, что спустя какое-то время проникся уважением к Тамаре… к тебе. Несмотря на все мои попытки, на всю силу, что я использовал, чтобы отвратить его от тебя. Ты завоевала его уважение.
— Но… некоторые факты из его рассказа…
— Что? — Марк насторожился.
— Я их не помню, или помню совершенно иначе. Так кому мне верить?
Она поцеловал вторую её ладонь, и опрокинул женщину на кровать. Его руки принялись снимать с неё одежду — нетерпеливо, жадно.
— Верь мне, Тамара. Я всё тебе расскажу.
•• • ••
Утром они, сонные, наслаждались объятиями друг друга. Ласкали, обнимали, изучали заново.
— А он… он нас не слышит?
Мужчина хмыкнул.
— Нет, моя комната защищена.
Упоминание об Эрихе будто провело черту между сладкой беззаботной ночью и утром, когда нужно принимать решения.
— Что дальше, Марк? Как нам быть?
Они лежали в постели и смотрели друг другу в глаза. За окном стелился неуютный туман, вот-вот начнется дождь.
— Я тебя заберу, — Мужчина любовался красотой своей пары. — У меня больше нет причин оставаться рядом с братом. В первые годы… я все ждал, что ты появишься, был рядом с Эрихом неустанно. Он скорбел по тебе, это правда, но так и не понял, что мое горе было значительно больше.
— Ты ненавидишь его?
Марк нахмурился и, кажется, задумался над вопросом.
— Нет, это не так. За годы совместной работы я привык к нему, и даже проникся уважением. Сначала был рядом с ним, чтобы тебя найти, ведь знал, что твоя душа притянется к Эриху. Шли годы, тебя не было… и я привык. Жил работой, интересами брата. Но теперь, когда ты рядом, меня ничто не удержит подле него. Тамара, если бы ты знала, как мне надоела эта роль!
— Какая роль?!
— Роль его правой руки, его верной собаки. Я просто хочу … забыть эту часть моей жизни.
— Но как это сделать? Он и тогда был силен, а сейчас и подавно.
Марк прижал её к себе.
— Дай мне немного времени, Тамара. Я всё устрою, мы сбежим…
Она помнила прошлое, и эту фразу тоже понила.
— Я просто не хочу, чтобы все повторилось… Марк, я помню, как умирала! Помню нож, что проткнул мою кожу!
— Эльза за это ответила!
"Эльза! Эльза в клетке! Все эти годы!"
— Но ведь она не виновата, Марк? — Мысль об Эльзе взволновала. — Мы её подстрекнули! Она не виновата, не настолько, чтобы находиться в клетке все эти годы!