Иностранец ищет жену
Шрифт:
— Эрих…
— София! — взревел мужчина. — Отвечай на вопрос!
— Да… я люблю его.
Эрих резко выдохнул.
Вокруг — лес, машина набирала скорость, и Софии это очень не нравилось. Умирать ей, несмотря на навалившиеся проблемы, не хотелось.
И тут, внезапно, машина резко остановилась. Мужчина развернулся и посмотрел ей в глаза. Хищно усмехнулся.
— Первый раз я потерял любимую женщину по моей глупости, второй раз — по её вине. А сейчас — по вине брата. Кто бы мог подумать?!
Мужчина
София дернулась, чтобы выбраться из машины, но дверь была заблокирована.
— Нет, красавица, не отпущу.
Он придвинулся к ней, заправил за ухо прядь для волос. Схватил за шею, и придвинул к себе.
— Я буду глупцом, если отпущу тебя снова… Тамара.
Глава Двадцать Первая: Страх и ярость, брат на брата
Машина стояла на обочине, пустующая траса и туман навевали чувство тревоги.
Эрих удерживал ее за шею, он был так близко, что его дыхание оседало на её лице.
Мужчина едва сдерживал свою ярость… и боль. А может и не сдерживал, наоборот, показывал, что чувствует, в надежде что она поймет.
— Удивлена? — ухмыльнулся мужчина. — Я давно знаю правду, ты сама дала мне подсказку.
Он заставил её придвинуться еще ближе, его рука на её шее, в его глазах — ярость, в её — страх. Эрих удерживал её осторожно, но давал понять — дернешься, и пострадаешь.
— Кулон, — немец заботливо провел подушечками пальцев по её щеке. — На той девчонке, что ты мне подсунула, был твой кулон. Он был на тебе во время нашей первой встречи. Я не сразу это понял, лишь когда выпроваживал девчонку из дома. Она плакала, пыталась меня поцеловать, обнять. В какой-то момент девчонка резко дернулась, и побрякушка выпала из её рук. Я еще подумал, почему она в такой момент украшение в руках держит, а потом прочитал ауру украшения, и понял, что девчонка интуитивно тянулась к столь энергетически заряжённому предмету, искала у него подпитки.
София закрыла глаза. Вот и все, конец…
— София… посмотри на меня.
Она вынуждено открыла глаза. И удивилась тому, что в глазах этого жестокого мужчины увидела… нежность.
— Я провел несколько дней, вспоминая, где мог видеть это украшение. А потом вспомнил… В тот вечер, когда я решил приготовить нам ужин. Ты ведь помнишь тот вечер, не так ли?
Она лишь кивнула. Непрошенные слезы вырвались на свободу.
— Не плачь…
Эрих отпустил её горло, погладил скулу, заправил прядь волос.
— После того ужина я вернулся к себе в комнату, и мне впервые за долгое время было так спокойно, так хорошо… Думая о тебе, я не мог прекратить улыбаться. Осознание, что это твое украшение, пришло
Её накрыло осознание, что он не видит в ней Тамары. Не видит и никогда не видел, в отличии от Марка. Для Эриха она, в первую очередь, София Коваль.
— Ты помнишь тот вечер? Как хорошо нам было? София… ты понимаешь, что я просто не выживу без тебя?
Его признание огорошило. Она не знала, что ответить, а он ждал. Ждал!
— Эрих… Ты меня почти не знаешь, — с мольбой. — Вспомни, как ты ко мне относился, когда мы только познакомились! Ты ненавидел меня!
— Глупая, глупая София, — он нежно очертил её скулу. — Я влечение к тебе испытал, которое не мог заглушить доводами рассудка. Я знал, что не имею права к тебе приближаться, что разрушу тебя, и от этого бесился еще больше. Ведь я думал, что ты — не моя сафрон, а значит близость со мной рано или поздно начала бы тебя разрушать. Ты ведь помнишь раны на тех девушках, которых ты для меня находила? Я не хотел, чтобы с тобой случилось нечто подобное…
Он прикоснулся щекой к её щеке. Вдохнул её запах.
— Как бы я хотел познакомиться с тобой в ресторане, или на улице. Завести разговор, легкий, необременительный, пригласить на ужин, гулять по городу, твоему или моему, но…
«Но это не про нас…» — подумала София с непонятной горечью.
— София…
Он резко дернул её на себя, посадил себе на колени, погладил спину.
— Эрих, пожалуйста… не нужно… — Она вяло попыталась оттолкнуть его.
Немец был намного сильнее… и София не надеялась на то, что сможет его остановить. Да и в то, что её просьба подействует, тоже не верила.
— Неужели я так тебе противен? — он провел кончиками пальцев по её шее.
— Нет, но…
— Но что?
Ей хотелось прошептать: «Но ты не Марк. То, что я чувствую к нему — намного сильнее» …
София не рискнула дать такое объяснение, но он рискнул прочитать правду в её глазах.
— Но быть со мной ты не хочешь… — прозвучало тоном смертного приговора, — и никогда не захочешь.
Встреча два на два
Это был конец! Это конец! Конец!
Паника отражалась в глазах, в дрожащих губах!
Что он предпримет теперь, зная правду? Убьет?! Ведь говорил же, что не отпустит.
Чертов Эрих Нойман будто мысли её читал!
— Думаешь, я тебя убью? — Продавливает смешок. — За жизнь опасаешься? Как же плохо вы меня знаете, госпожа Коваль.
Женщина молчала. Он заглядывал ей в глаза, и (так ей казалось) чего-то ждал. София не знала, чего именно, и это пугало.
— Поцелуй меня! — ухмыльнулся. — Давай же, София, Марка целовала, и меня сможешь.