Иностранка

Фликей Лена

– Не за что извиняться, – Герхард улыбнулся. – Я и сам их люблю, они одни из лучших шведских металлистов последних двадцати лет. К тому же у тебя красивые тату на руках и не вижу причин их скрывать.

Рами похолодела. Её руки украшали яркие узоры татуировок, но она набила их не для красоты. Под чешуей дракона, оплетающего левую руку, скрывались множественные ожоги от сигарет, а толстый стебель розы усеянной шипами на правой, прятал глубокий шрам, идущий вниз по вене до самой ладони. Рамиля надеялась, что хозяин не заметил этих дефектов кожи. Ведь увидь он их и мог решить, что Рами склонна к селфхарму

и суициду. Еще не хватало потерять хорошую работу из-за собственной забывчивости.

– Давно ты их слушаешь? – хозяин чуть улыбался, не отводя от неё мягкого взгляда.

– Лет пятнадцать, – ответила она. – С альбома «Слезы».

– А ты знаешь, что они сейчас в Берлине и дадут два шоу?

– Да, разумеется, я слышала, – Рами ощущала страшную неловкость, разговаривать с Герхардом о «Скрик» было неправильно. Это её тайна, что-то личное. От напряжения у неё даже плечи свело.

– Пойдешь на концерт? – хозяин не замечал её скованности и продолжал болтать, точно они были приятелями. – В этом году «Скрик» наняли немецкого режиссера и обещали сделать что-то умопомрачительное.

– Вряд ли, я не люблю скопления народа, – она повела плечами, пытаясь чуть расслабить их. – Меня нервирует когда вокруг толпа.

Рамиля солгала, она была бы счастлива попасть на шоу «Скрик» но при её скромной зарплате просто не могла себе такого позволить. Герхарду знать этого не стоило, ещё решит, что она чем-то недовольна и просит прибавки жалования.

– Да, агорофобия неприятная штука, – Герхард вздохнул с сожалением. – А мы планировали, но теперь не получится из-за работы.

– Мне жаль, – Рами сделала крохотный шажок в сторону двери, давая понять, что ей хотелось бы уйти.

– И всё же забавное совпадение, – произнёс Герхард и добавил обычным деловым тоном: – Принеси чай, пожалуйста, Рамиля.

– Конечно, – она обрадовалась возможности уйти и пулей вылетела из столовой.

Сменив майку на безопасную белую рубашку, она вернулась в столовую. Хозяйка так и не вышла. Рами оставила чайник и скрылась на кухне. К её радости герр Аурман был поглощен завтраком и чтением новостей с экрана смартфона и больше не заговаривал с ней.

Она заглянула в столовую через десять минут. Хозяйка сидела на своем месте и с недовольным лицом ела омлет. Рамиля знала, как она не любит остывший завтрак и пожалела, что оставила его на столе по указанию хозяина. Сам Герхард Аурман закончил трапезу и сейчас неторопливо пил чай, поглядывая на жену. Рами неслышно вошла в столовую, стараясь не встречаться взглядом с хозяйкой, взяла пустую тарелку и пошла к выходу, когда герр Аурман снова окликнул её.

– Рамиля, погоди, нам с Катариной нужно с тобой поговорить.

Рами замерла на месте, вцепившись пальцами в тарелку, словно ища у той защиты. Такие фразы не предвещали ничего хорошего. Он увидел шрамы и решил её уволить от греха подальше.

– Да, герр Аурман, я вас слушаю, – с трудом выдавила она из себя.

– Отнеси посуду и возвращайся, – он махнул рукой сторону кухни. – И захвати чашку, хочу, чтобы ты выпила с нами чая.

Рамиля испугано взглянула на хозяйку, но та даже глаз от тарелки не подняла.

– И давай шустрее, – поторопил её герр Аурман. – Мы с Катариной через час должны быть в посольстве.

Рами коротко

кивнула и быстрым шагом направилась на кухню, судорожно размышляя, о чем таком хочет поговорить хозяин и зачем ему пить с ней чай. Она закинула тарелку в посудомойку, схватила первую попавшуюся кружку и вернулась в столовую.

– Садись, – хозяин указал на стул между ним и женой.

Рами села, поставила кружку на стол, сцепила руки в замок, положила на колени и выпрямила спину, как на экзамене. От волнения всё тело точно задеревенело, губы покалывало и во рту пересохло. Всё, чего она хотела сейчас: уйти в свою комнату, подальше с хозяйских глаз.

Катарина Аурман поглядела на неё задумчивым взглядом. Герр Аурман наполнил её кружку золотистым ароматным чаем и мягко улыбнулся, точно извиняясь, а потом сказал:

– Рамиля, мы благодарны тебе за все, – он умолк и перевел взгляд на жену. – Ты полтора года служила у нас и у меня нет нареканий к твоей работе. Нам повезло, встретить такую исполнительную и ответственную работницу как ты.

Сердце в груди Рами тоскливо сжалось. Её точно сейчас уволят, иначе зачем он все это говорит. Господи, что же ей теперь делать? Без нормальной работы в Берлине не выжить. Накоплений почти нет, жилья тоже, документы при первой серьёзной проверке вызовут кучу вопросов…

– Попробуй чай, – мягко сказала Катарина, – Я купила его в китайской лавке. Те Гуань Инь провинции Аньси. Лучший улун, который можно найти в Берлине.

Рами с трудом расцепила пальцы, взяла чашку, сделала глоток, даже не почувствовав вкуса, поставила чашку на место. Герхард Аурман все это время молчал и следил за ней взглядом. Наконец он сделал глубокий вдох и продолжил:

– Меня повысили в ранге.

Она не знала подробностей о его работе, лишь то что герр Аурман служит в дипломатической миссии на невысокой, но хорошо оплачиваемой должности.

– Поздравляю, это хорошая новость, – Рамиля растеряно перевела взгляд хозяина на хозяйку, погасшая было надежда робко вспыхнула в сердце. Возможно напрасно она переполошилась и её позвали не затем, чтобы уволить за провинность, а наоборот, чтобы поднять жалование. Но следующие слова герра Аурмана порывом ледяного ветра затушили разгорающийся огонёк.

– Да, это прекрасная новость, но новая должность означает, что мы с женой в самое ближайшее время должны переехать в Вашингтон. К сожалению, получить повышение в Берлине было невозможно, должность атташе здесь уже занята, – он виновато развел руками.

– Ох, – только и выдохнула Рамиля. Она отлично умела скрывать истинные эмоции, но сейчас крепкая плотина внешней невозмутимости дала трещину и глаза защипало от подступающих слез.

Заметив, как расстроил её Герхард Аурман добавил с мягкой улыбкой:

– Разумеется я взял бы тебя с собой, для нашей семьи ты ценный сотрудник, но, к сожалению, не смогу, это противоречит условиям моего контракта.

– Я всё понимаю, герр Аурман, – произнесла Рами упавшим голосом.

Даже если бы он захотел, она бы не смогла поехать. Липовые документы не пройдут серьёзной проверки и визы США ей не получить. Горло сдавило от подступающих слёз, она крепко сжала зубы, чтобы не расплакаться. Аурманы не виноваты в случившемся и устроить перед ними истерику было бы невежливо.