Иностранка

Блейк Элли

Грейси не знала, что делать. Уехать? Остаться?

— Я просто не понимаю, что на нее нашло, — проговорила она.

— Вам лучше уйти. Поезжайте, жду вас к трем часам, — сдавленным голосом сказал Лука.

Грейси кивнула и вышла за дверь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Грейси и Джемма до полного изнеможения ходили по магазинам. Но, несмотря на усталость и на то, что впереди ее ждала важная встреча,

Грейси не собиралась пока возвращаться домой.

У нее никак не шел из головы устроенный Милой скандал. Что-то было не так в этом доме, казалось, там назревает буря. И Грейси была полна решимости ее предотвратить. Тем более что, как ей казалось, это так или иначе связано с ней самой. Своим появлением она нарушила хрупкое равновесие в этом семействе, а это значило, что она обязана и все поправить. И у нее возникла идея.

Она повернулась к Джемме.

— Хочу попросить тебя еще об одной услуге.

Джемма посмотрела на нее с улыбкой:

— И какой же?

— Я хочу, чтобы ты представила меня кое-кому.

— Люблю знакомить людей, — сказала Джемма. — И с кем же ты хочешь познакомиться? С каким-нибудь симпатичным итальянцем?

Грейси почувствовала, что краснеет.

— Вот уж это мне и в голову не приходило!

— Правда? А я думала, все женщины этого хотят.

— А ты сама, почему не выходишь замуж? — спросила Грейси, пытаясь отвести огонь от себя.

К ее удивлению, Джемма расхохоталась.

— Да что такое приключилось, что вы оба вдруг вознамерились выдать меня замуж?

Грейси не надо было долго думать, чтобы понять, что означает это «вы оба», по озорному тону Джеммы все и так было ясно.

– Я хочу познакомиться вовсе не с мужчиной, — сказала она.

— А с кем? — заинтересовалась Джемма.

Полчаса спустя Грейси стояла в гостиной деда и бабки Милы.

— Мама, папа, это моя подруга Грейси, — представила ее Джемма. — Она из Австралии.

— Очень приятно с вами познакомиться, Грейси, — произнес Бруно Мали, а Карла Мали дружески кивнула головой.

— И где же вы познакомились? — поинтересовался Бруно.

Ну вот, начинается, подумала Грейси.

— Я учу английскому языку вашу внучку, — сообщила она.

Улыбка застыла на лицах стариков.

— Джемма, что все это значит? — спросил Бруно.

— Папа, по-моему, пора покончить с этой глупостью, и съездить, наконец, к Миле.

— Она чудесная девочка, мистер Мали, — вставила Грейси. — Мне говорили, она вылитая Сарана. Как только вы ее увидите…

— Хватит! — воскликнул Бруно.

Мать Джеммы всхлипнула и выбежала из комнаты.

Грейси тяжело вздохнула. Наверное, она зря

приехала сюда. Нет, не зря. Она так просто не сдастся. Ведь видно по их глазам, что Мила нужна им так же, как они ей. Нужны ли они Луке? Это уже другой вопрос.

Лука, в десятый раз, посмотрел на часы. Миновало три, а ее все нет.

Работа не ладилась. То и дело ему вспоминалось выражение лица Грейси, когда Мила разрыдалась, и его грудь как будто стягивало стальным обручем. Может, она побудет еще? Хотя бы несколько недель. Пусть познакомится получше со своим отцом. Или пока Мила пойдет в школу. От этой мысли ему стало немного легче. Ладно, он постарается как можно скорее предложить ей это, и все останется по-прежнему.

— Лука! — послышался голос Грейси от двери.

Он круто развернулся. Она стояла на пороге. В красном платье с рукавами до локтей и юбкой до колен, чудесным образом обрисовывавшем линии ее тела. Она выглядела умопомрачительно.

— Ну, как я вам? — неуверенно спросила Грейси. — Или чересчур?

Когда ноги снова стали повиноваться ему, он подошел к ней и, взяв за руки, развел их в стороны, чтобы рассмотреть ее получше. Ее волосы были подровнены и красиво уложены, на лицо был наложен неброский макияж. Тени сделали глубже ее синие глаза, румяна подчеркнули линию скул, а губы, подкрашенные темно-красной помадой, прямо напрашивались на поцелуй.

Чересчур? — заметалась мысль у него в голове. Если это чересчур, то он сделает это железным правилом навсегда. Он покачал головой.

— Вы почти совершенство.

Ее лицо осветилось такой сияющей улыбкой, что внутри у него что-то словно перевернулось, он отпустил ее руки и оперся о притолоку. Кого он обманывает? Он хочет вовсе не того, чтобы она осталась, пока Мила не пойдет в школу. И не того, чтобы все оставалось по-прежнему. Он хочет совсем, совсем другого.

— Почти? — спросила Грейси.

— Ну… чего-то не хватает.

Он взял ее руку, чувствуя, как она подрагивает. Бедняжка нервничает перед встречей с отцом. А он-то, почему нервничает?

— Думаю, это будет последний штрих к вашему новому облику, — произнес Лука, надевая на ее запястье старинные серебряные часы. Браслет свободно обхватил ее тонкую руку.

— Зачем это? — воскликнула Грейси.

— Это часы моей матери. Много лет они стояли, а потом я был в Риме и отдал их в починку. С вами у них начнется новая жизнь. Вы сегодня ведь тоже начинаете новую жизнь.

У Грейси перехватило горло.

— Спасибо, Лука. Они чудесные. — От ее милого голоса у него ослабели ноги. — Если вы готовы, пора ехать.