Иной край неба. Дилогия
Шрифт:
Наш феерический фото-карнавал очень впечатлил хозяина тира! Он наблюдал все наши ужимки и приплясывания с круглыми, как у моего кота, глазами. Но не мешал. Только иногда порыкивал: - 'Оружие направлять только в потолок или в сторону мишеней!' Да мы в курсе, мы на людей и не направляли - что мы, дикие? Хотя, если со стороны взглянуть...
Отхохотавшись, и наделав кучу фото, все дружно двинули в школу. У нас же ещё чаепитие в планах, и обсуждение фотографий. А во мне вдруг проснулось какое-то беспокойное чувство. Покопавшись у себя в душе, я опознал в этом чувстве ответственность.
Короче говоря, ответственность требовала от меня делать хоть что-то, что бы в запутанной ситуации хоть как-то сориентироваться. Я с сомнением пошарил по извилинам, но никаких толковых идей на эту тему не нашёл. Пришлось принять за план действий сомнительную мысль спросить совета у взрослых. Вот, что-то меня раньше эта идея никогда не выручала, а только всё запутывалось ещё больше. Но за неимением других идей... надо же чем-то беспокойное чувство ответственности унять.
Так что ушёл я пораньше, ограничившись одной маленькой чашкой чая. И ту чуть не разбрызгал, когда мне Тахион фотографии меня в тире показал.
...
Шёл я, значит, из клуба, шёл, задумавшись, и очнулся на лестнице в нашу станцию метрополитена. Ну, раз ноги сами сюда несут, не стану спорить с судьбой. Я достал мобильник, и набрал номер Олега Сергеевича.
– Да, - сухо и строго пробасил телефон.
– Здравствуйте, Олег Сергеевич!
– поздоровался я.
– Не помешаю?
– Через полчаса устроит?
– в голосе полковника перекатывались раскаты недавней грозы.
– Да...
– разочарованно вздохнул я, но полковник тут же перебил:
– Отставить! Алексей, ты сейчас где?
– Спускаюсь в метро.
– Понял. Заходи!
– и полковник повесил трубку.
Бронированная дверь открылась навстречу мне, и автоматчик пропустил меня молча, ни чего не спросив. Через дверной проём караульного помещения я мельком углядел монитор с моей фотографией. Знакомая дверь полковничьего кабинета открылась мне на встречу, выпуская троих красных, как после сауны, младших офицеров. Я вошёл.
– Можно?
– Можно... кхм... не при детях будь сказано, что и где. 'Разрешите' надо спрашивать. Проходи! Присаживайся!
Полковник, говоря это, гнул в пальцах скрепку. А потом ею открыл свой сейф, достал оттуда заварной чайничек, варенье, и французский батон.
– Не обращай внимания, - сказал мне Олег Сергеевич, заваривая чай.
– Это у нас тут служебная... кхм... рутина. Профилактические порки подчинённого персонала. Представляешь, беру в руки секретные документы...
Полковник достал три чашки, в две аккуратно разлил чай, пододвинул одну из них мне, а в третью чашку наложил варения из банки. Потом убрал банку назад в сейф, сел, наконец, и продолжил рассказ:
– Беру в руки секретные документы, а в них, представь себе - какахи! Мелкие такие, кругленькие.
– Кх!
– подавился я чаем.
– Как?
– Не за чаем будь сказано, - спохватился полковник, и, видимо, что бы как-то сгладить эффект, продолжил: - А ещё у нас какие-то
– Крысы, поди, - посочувствовал я.
– Кто?
– переспросил полковник.
– Ну, или мыши распоясались.
– Кхм. Я, сынок, в биологии не спец, о мелких тварях, питающихся секретными бумагами и изоляцией проводов, ничего не знаю. Но полагаю, добрая доза ядохимикатов заставит этих как их там... распоясавшихся - запаясаться обратно!
Я вежливо улыбнулся шутке.
– Извини, Алексей, сахара нет, - сказал Олег Сергеевич, нарезая батон армейским штык-ножом.
– Запрещено предписанием, дабы насекомых не разводить. А варение вот запретить толи забыли, то ли не подумали, - полковник хулигански подмигнул мне, и спросил: - Ну, так что там у тебя?
– Я хотел спросить Ваше мнение, как военного специалиста об одной видеозаписи. Она была на моём планшетном компьютере...
– А, ты про то авиашоу!
– полковник сердито нахмурился.
– Ну, если бы это было на самом деле, я бы сказал, что это провокация.
– Провокация?
– удивился я.
– Всё это...
– полковник помахал руками в воздухе, - эффектно, пугающе, для простых обывателей, но совершенно безнадёжно. Примитивнейшие фанерные самолётики, сколь бы много их там ни было - это мишура! Ничего они не смогут сделать! Скорость, запас хода, грузоподъёмность - ниже плинтуса! Вооружение примитивное - только шуму много! Их успешнейшая РЭБ продлила, конечно, жизнь этим фанеркам, но и супер РЭБ их бы не спасла!
– Рэп?
– переспросил я, не поняв, о чём речь.
– РЭБ. Современное оружие управляется с помощью радиолокационных систем, - принялся терпеливо объяснять полковник.
– Для их подавления существует 'радиоэлектронная борьба'. Сокращённо - РЭБ. У врага РЭБ оказалась на высоте: видел, как звено наших истребителей бесполезно металось туда-сюда, ни разу даже не выстрелив? А вертолёты, разрядившие боекомплект в небо?
– Магия, - сказал я.
– Отвод глаз.
– Как ни назови, но даже с таким прикрытием фанерные самолётики были обречены, - возразил полковник.
– Единственная пушка у вражин была - это та, что на дирижабле. Работает по площадям, достаточно мощно, но в единственном же экземпляре! Да и дистанция огня и время перезарядки делают её почти бесполезной.
– Но силовое поле!
– возмутился я.
– Это да, - согласился полковник, - единственный козырь в руках вражины. И разыграл он этот козырь максимально эффективно. Но и так называемое 'силовое поле' оказалось не без уязвимости! Одна шальная ракета - и дирижабль сдулся! А вместе с ним сдулся штаб, и сдулась вся операция! Он не мог этого не ждать!
– Кто?
– Тот, кто это всё очень тщательно спланировал, и очень эффективно управлял всем. Тщательность подготовки видно уже по тому, что враг точно знал, какие силы защищают город, и где они находятся. Тот, кто сумел провести такую подготовку, не мог не просчитать, что атака обречена. Выходит, успех атаки ему был не нужен. Вот и получается, что это была 'психическая атака'! Провокация!