Иной край неба. Дилогия

Чародейкин Андрей

Все потрясённо молчали. А в моей голове мотыльками о стекло бились мысли, типа: "некие могучие маги уже пробовали тут терраформирование затеять, и всё плохо кончилось", "Сенсей всегда прав - у него на всё есть резоны, и этот поход явно преследует сразу несколько целей". Ну и тому подобное, вплоть до: - "как же интересно посмотреть, что там!", и "а у них тут осталось, чем поживиться?". В общем, у меня в голове творилось столпотворение из мыслей - не знаешь, какую думать.

А мы тем временем двинули к полосе мёртвых деревьев. Двинули строем,

изо всех сил проявляя бдительность. Выражалось это в основном диким вращением выпученными от усердия глазами.

– Ух-ха-ха-ха - ухнула нам на встречу... э... откуда-то оттуда.

– Ох ты ж!
– присел я от неожиданности. Пока все бдительно бдили, я, как и положено ботану, задумчиво думал. Злорадный хохот, которым приветствовал нас Хорроболь, прервал меня на интересной мысли: - "Ну, здешний клан-хран уже давно разграбили, ясное дело, но готов спорить - искать книги и документы эти железные дровосеки не подумали!".

– Хи-хи-хи - противно прозвучали писклявые голоса... э... откуда-то оттуда.

– Ыть!
– вдруг взвыл Вацлав, резко приседая под деревом.

Все замерли, заозирались. Дерево - корявое и перевитое так, что и нарочно не изобретёшь такого - оказалось с перекошенной рожей: вытаращенные глаза, кривой рот - такие же безнадёжно мёртвые, как и остальное дерево.

– Это что ж у них тут, народное творчество такое было? Фигурная резьба по дереву?
– пробормотал Вацлав, взяв себя в руки.

– Творчество, но не резьба, - сообщил Железный Дровосек.
– Здешние маги много всякого экспериментировали тут. Вот, опасных монстров отлавливали, да в деревья превращали. Это оно теперь мёртвое и окаменевшее. А тогда - весело шумело зелёной листвой,... и норовило сожрать, до кого дотянется.

– С... сожрать?

– Ты тут стену оборонительную видишь? Нет? Потому что с такими вот лесопосадками им тут стены не нужны были, - с видом терпеливого гида перед группой непонятливых туристов объяснял Мэтр.
– Это они так на строительстве экономили.

– А... ходили они тут как?

– А они тут не ходили, - скучающим голосом объяснял наш сенсей.
– Они в кустики не ходили - у них для этого специальные постройки были.

– Ну, я же не про туалет...

– И я не про туалет. Я про ворота. Просто теперь тут ворота не нужны. И да, все мои заветы помнят?
– сенсей посерьёзнел.

– Бдительность?
– осторожно переспросил Вацлав.

– Ага. Не все здешние деревья окаменели. Некоторые вовсю кусаются.

– Бдыдж!
– взорвалось и осыпалось трухой крупное дерево впереди.

– Зачем?
– меланхолично поинтересовался сенсей у Огавы.

– Проверила, - лаконично ответила та.

– И как?

– Получается, - кивнула головой японка, уже наложившая на тетиву новую стрелу.

– О-Кей,- кивнул Мэтр, - значит, арта у нас есть. Вспомнили мои заветы, и двинули дальше! Роджер, ты впереди!

– Почему он?
– нахмурилась Миранда.

А Роджер

пожал плечами и двинул вперёд.

– А там станет понятно, - загадочно ответил сенсей, и нахлобучил на голову свой стальной шлем, который таскал всю дорогу пристёгнутым к поясу.

...

Тут у них было предместье. Живописные руины нескольких домиков, мёртвые, окаменевшие деревья, полуразвалившиеся каменные оградки, обвалившийся мостик через высохший канал. А жили они тут с размахом! Вон там, на холме - ещё одна мёртвая башня торчит. И вон там - парочка. А города ещё и не видать. Это ж территория не в разы, а на порядок больше нашего оазиса! Привольно жили, нагло. Монстров не боялись. Тем более интересно.

Осторожные шуршащие шаги. То скрипнет что-то где-то рядом, то словно поскребётся... кто-то когтистый. В висках давит. Ребята нервно дёргаются. Только сенсей хранит хладнокровие. Шлем надел - теперь он полностью в сталь закован - танк ходячий... с топором. И знай, на нас посматривает. У, гад!

А между тем вокруг стало темнеть, тени расплывались, мир медленно и неотвратимо погружался в сумерки. Утро же, какие сумерки?! Я удивлённо уставился в небеса. В небесах день только разгорелся. Опускаю глаза - сумерки! Чертовщина какая-то.

Я огляделся. Вацлав нервно озирался, и отмахивался руками. Тимур что-то борматал неразборчиво и похихикивал себе под нос. Миранда...

– А!
– я вскрикнул и отпрыгнул: Миранда была бледная, кожа лица отсвечивала в синеву, тёмные круги вокруг красных глаз, и огромные зрачки! Она зло сверкнула на меня красными глазами, и отвернулась. Жуткий шипастый шар моргенштерна ловко перебирая своими шипами нервно крутился у неё под ногами, шипя и рыча.

Вот ведь, отвратительная тварь! Это я, вообще-то про Миранду, но к её "зверушке" это тоже относится!

И тут в мою сторону обернулся Тимур. Лучше бы он этого не делал! Я вздрогнул, увидев его лицо: Тимур сейчас был смертельно бледен, до белизны, имел глубокие чёрные тени под глазами, и два торчащих из-под верхней губы клыка! Тут меня пробило на нервное хихиканье: лохматый больше обычного, в этих своих забавных интеллигентных очёчках вампир смотрелся ужасно потешно!

– Ззаткниссь, истеричка!
– прошипела мне Миранда.

"Кто бы говорил! За тварью своей мерзкой присматривай, мерзкая тварь!" - хотелось мне прошипеть в ответ, но я, сжав губы, смолчал.

– А! А!
– нет, это уже не я - это теперь Вацлав: он отмахивался от чего-то видимого только ему.

Вот в такой обстановочке нас застал девичий плач! Плакала какая-то девочка где-то впереди.

– Вон она, - сдержанно объявил Роджер, указывая рукой куда-то за покосившийся огрызок каменной стены. Оттуда испуганно выскочила девочка в выцветшем синеньком платьице в белый горошек, испуганно глянула на нас огромными, полными слёз глазами, и убежала!

– Стой!
– крикнула Хельга, и рванула было следом, но Роджер её удержал.