Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
— В Новой Зеландии то же самое?
— Да. Может быть, чуть получше — им удалось покрыть своими формами около двадцати гектаров острова, но конечный итог тот же самый — все окаменело.
— А что происходит в концентрационных лагерях? Ты наблюдал за ними?
— Да. В обоих случаях использованы площади саван. Людей переместили туда и оградили огромные пространства периметром из лазерных устройств. В дополнение, границы резерваций патрулируют отряды Чужих, а в небе регулярно барражируют их корабли. Люди напуганы, подавлены, но здоровы. Думаю, что сейчас там остались лишь те, кто сумел выжить в первые
Через полчаса, просмотрев еще несколько видеофрагментов, Лозин покинул компьютерный центр.
Он намеревался проверить, как разместился старшина с ребятами, и зайти к Насте.
Настроение было подавленным, увиденные картины подспудно давили на разум, оказывая гнетущее воздействие.
Однако измученного лейтенанта ожидала еще одна, незапланированная встреча. Свернув налево по коридору, где располагались жилые помещения, он внезапно столкнулся с Димой Логиновым.
— Рад тебя видеть, Иван, — медленно, но уже не заикаясь, произнес тот, когда они обменялись крепким рукопожатием. — Есть минута?
— Конечно. О чем разговор, Дима…
— Разговор как раз есть и вполне конкретный. — Логинов приглашающе распахнул дверь.
Иван вслед за ним вошел в небольшую комнату. Изначально она была оборудована для отдыха двух человек, но Дима обосновался тут в одиночестве, удалив вторую койку, на место которой установил компьютерный комплекс, видимо реквизированный со склада.
— Садись, — он указал Ивану на кровать, а сам уселся во вращающееся кресло. Протянув руку, Дым взял с рабочего стола ноутбук и молча вручил его лейтенанту. — Это подарок, — скупо пояснил он. — Тебе.
— Спасибо. А что на него инсталлировано?
— А ты посмотри.
Иван, заинтригованный таким оборотом событий, откинул активную панель, но на плоском мониторе, помимо обычной сервисной оболочки активировавшейся системы, не появилось никакой дополнительной информации или программных модулей.
— Ну и что? — недоуменно спросил Иван, и вдруг в помещении раздался короткий щебечуще-чирикающий звук, резанувший по нервам, будто нож. Это был голос Чужого!..
Лозин, справившись с внезапным напряжением, вскинул на Логинова вопросительный взгляд.
Тот широко улыбался, явно довольный произведенным эффектом.
Протянув руку, он закрыл панель переносного компьютера, отключая его, и пояснил:
— Пока тебя не было, я решил заняться делом и, как видишь, преуспел. Перед тобой автоматический переводчик. Хотя Настя и изолировала шунты, внедренные в мой мозг, но это не удалило информацию, которую вложили в мой разум Чужие. Я по-прежнему помню их язык, но мне стало сложно воспроизводить инородную речь. — Логинов кивком указал на компьютерный комплекс. — Тогда я решил поэкспериментировать с синтезатором и постепенно подобрал необходимый набор элементарных звуков, при помощи которых можно конструировать фонемы Чужих. Далее я составил словарь и на его основе написал программу—переводчик.
—
— Погоди, Иван, — жестом остановил его Логинов. — Все не так просто. Я должен был это сделать, иначе нет-нет да и вкрадывалась мысль, что когда-то наступит момент и мне придется самому играть роль переводчика. Я не готов вновь встретиться с ними… — уставившись в пол, сознался Дима. — Не из малодушия. Из-за ненависти. — Он поднял взгляд, и у Ивана вдруг дрожь пробежала по спине, когда он увидел расширенные зрачки Логинова, в которых крылось что-то темное, неподдающееся здравому осмыслению. — Они надругались надо мной, и я отдаю себе отчет, что не смогу спокойно общаться с ними. По крайней мере, не сейчас. Поэтому я решил, что обязан написать адекватную программу.
— Я понимаю тебя.
Взгляд Логинова постепенно принимал нормальное, осмысленное выражение, будто тиски ненависти, на миг сжавшие его рассудок, отпускали разум и душу.
— Мне было сложно… — продолжил он спустя какое-то время. — Частью сознания я понимал, что без контакта с ними нам не разрубить возникший узел, не получить необходимую информацию, а другая половина рассудка просто сатанела от ненависти… — Он горько усмехнулся, указав на ноутбук. — В нем заключен компромисс… Дело в том, что звуковые фонемы Чужих достаточно просты и несут такие же односложные понятия. Их чириканье — это не полноценная речь, а лишь ее фундамент.
— Почему?
— Потому что они общаются при помощи звука и запаха. Только выделение пахучего фермента связывает отдельные понятия в сложные предложения.
— А ты понимал их запах?
— Да. Но эта способность исчезла после блокировки шунтов. Возможно, путем проб и ошибок я смогу подобрать какие-то химические соединения, но на эту работу уйдут годы.
— Думаю, ты зря напрягаешь себя, Дима. То, что ты сделал, уже прорыв. Пусть мы не поймем ни сложные семантические построения, но ты устранил саму пропасть. В конце концов, мы сумеем домыслить то, что не сможет интерполировать твоя программа.
— Домыслы часто бывают неверными.
— Да, если абстрагироваться отложных посылок. Не беспокойся об этом. Лучше скажи, можно включить твой переводчик в программные модули коммуникационных устройств?
Логинов задумался, а потом кивнул.
— Попробую. Я понял, что ты хочешь, но думаю, что будет разумнее создать отдельный компактный прибор и интегрировать его в экипировку бойца, чем внедрять программный модуль в систему коммуникатора. Они могут прослушивать радиоволны, а программа написана так, что автоматически работает в обоих направлениях.
— Разумно… Подумай над списком компонентов, которые тебе потребуются.
— Не ломай голову, Иван, здесь на складе полно комплектующих самого разного профиля. Прибор я сделаю, не сомневайся, но где и как мы его употребим?
— Ты имеешь в виду дальнейшие планы нашей группы?
— Да.
— Ну, тут нет секрета. Ты же в курсе, чем занимался все это время Херберт?
— Да. Поначалу я собирался дать ему по башке за самодеятельность, но он сумел убедить меня в том, что действует разумно.