Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
— У меня была примерно такая же реакция, когда я застал его в компьютерном центре. Однако Джон проделал ювелирную работу, с этим сложно не согласиться. Теперь мы знаем, где сконцентрированы основные силы Чужих, и можем строить определенные предположения относительно их планов. Отсюда лично для меня напрашивается вывод: они отфильтровали из массы плененных людей тех, кто имел отношение к космической технике, и сейчас пытаются с помощью известных тебе методов склонить пленников на свою сторону либо просто выкачать из них необходимую информацию путем
— Ты попытаешься их освободить?
Лозин кивнул:
— Мы нуждаемся в них не меньше, чем Чужие. Эти люди — наш единственный шанс восстановить полноценный контроль над орбитальной группировкой военно-космических сил.
Логинов несколько секунд пристально смотрел на Ивана, а потом тихо спросил:
— Возьмешь меня с собой, лейтенант?
— Естественно. — Лозин встал. — Извини, Дима, мне нужно повидать Настю и взглянуть, как устроились ребята.
— Не торопись, — улыбнулся Логинов, доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. — Настя заходила ко мне минут десять назад по пути в лабораторию. Это для тебя. — Он протянул Ивану записку.
Твой «подарок» получила. Попробую разобраться. Приходи, когда отдохнешь.
Настя.
Иван несколько раз пробежал глазами написанные от руки строки.
— Давай, командир, покажу твою комнату, — нарушил его замешательство Логинов. — За ребят не волнуйся, старшина уже все устроил, да и тебе надо бы поспать.
— Записку читал?
— Нет. Я в чужие дела нос не сую, — без тени обиды ответил Логинов. — Сколько ты на ногах, двое, трое суток? — спросил он.
Иван пожал плечами.
Он уже не ощущал усталости, скорее моральное и физическое отупение, когда на ногах держит лишь сила воли…
— Все, пошли, — подтолкнул его Дима. — Настя сказала: будет упираться, веди его спать силком.
«Еще чего…» — подумал Иван, но тут же осекся, зацепившись взглядом за собственное отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел осунувшийся, небритый, смертельно усталый человек с глубоко запавшими глазами…
— Ладно, — согласился он. — Заодно покажи, где тут можно нормально вымыться…
— Не проблема. В каждой комнате свой санузел, — пояснил Дима. — Здесь все предусмотрено, как в хорошем отеле.
Иван проспал двое суток.
Открыв глаза, он не сразу вспомнил, где находится и что предшествовало черному, беспробудному провалу в сознании…
Некоторое время он лежал, глядя в облицованный негорючим пластиком потолок, потом скосил глаза, увидел свою полевую форму, выстиранную, отглаженную, аккуратно сложенную в кресле подле кровати, и сразу нахлынули чувства, воспоминания…
Он резко сел, откинув одеяло.
В помещении было тепло, под потолком тихо шелестел регенератор воздуха, электронный хронометр показывал, что сейчас без четверти девять.
Мгновенная, бесконтрольная
Встав, Иван прошел в маленький санузел, где действительно, как и говорил Логинов, была установлена компактная душевая кабина.
С наслаждением вымывшись, он привел в порядок лицо, удалив многодневную щетину, и, взглянув в запотевшее зеркало, подмигнул своему отражению: жить будем, лейтенант, как сказал бы старшина Булганин.
Надевая чистую отглаженную одежду, он подумал о Насте, словно ощутил тепло ее рук, — в нескольких местах полевая форма была аккуратно заштопана, чего не могла сделать ни одна бытовая машина.
Словно в подтверждение этой догадки, он увидел, что на столе, рядом с ноутбуком, который передал ему Логинов, лежат капсулы со стимулирующим и пищевым препаратами.
Одевшись и запив нехитрый завтрак глотком воды из пластиковой бутылки, на которой стоял знак неприкосновенного запаса, он вышел из комнаты и направился налево по длинному коридору. Сориентироваться было нетрудно: повсюду на стенах имелись указатели, снабженные краткими пояснениями.
Пройдя внутренний шлюз, Иван оказался в медицинском секторе подземного убежища. Коридор, облицованный белоснежными пластиковыми панелями, привел его на перекресток.
Судя по надписям, справа находился изолятор, слева хирургический зал, а ему следовало идти прямо — там располагались биологические лаборатории.
Метров через десять путь преградила внушительная герметичная дверь с окошком из толстого, закаленного стекла. Рядом был установлен сканер, и Иван после секундного колебания приложил свою ладонь к его пластине.
Через несколько мгновений красный индикатор сменился на зеленый, и массивная дверь, послушно зашипев пневматикой, медленно уползла в стену. Было очевидно, что в этой части бункера функционировали все кибернетические системы, обеспечивающие не только циклы жизнеобеспечения, но и избирательный доступ к наиболее важным либо потенциально опасным комплексам.
Догадаться, кто ввел образец его ДНК в систему доступа, было нетрудно, — на протяжении последнего получаса Иван постоянно ощущал рядом с собой незримое присутствие Насти, отчего на душе было тепло и в то же время беспокойно.
В прошлом отношения с женщинами у Ивана складывались достаточно просто, точнее — поверхностно. Он рано попал на войну — так получилось, что сержанта обошла стороной и первая любовь, и семейная жизнь. Кочуя с места на место, куда бросала взвод кривая локальных конфликтов, он познал иные чувства, психика надломилась в сторону кровного братства, — этого не объяснишь ни одной подруге, а после того, как изо дня в день приходилось смотреть в глаза смерти, все ощущения стали иными…