Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
Те, кого сидящий напротив ксеноморф назвал ИНЫМИ, в какой-то миг осознали, высчитали, логически предсказали тот факт, что им будет крайне тяжело совладать с Человечеством, как только цивилизация людей шагнет к звездам.
Что стоило холодному расчетливому разуму пойти на подлог, который они рассматривали всего лишь как ход в затянувшейся шахматной партии?
— Наши цивилизации столкнули лбами… — внезапно произнес Иван, уже не вслушиваясь в чирикающие трели автоматического переводчика. — Найденный вами космический аппарат был захвачен ИНЫМИ еще в границах Солнечной системы, когда в его баках оставалось
— Да, — лаконично признал ксенобианин, внимательно выслушав чирикающие трели, издаваемые синтезатором звука.
— А каков итог? — спросил Иван. — Мы фактически уничтожили друг друга.
— У нас не было выбора…
Глаза Лозина потемнели.
— Выбор есть всегда, запомни это, ксенобианин! Даже сейчас… — глухо добавил лейтенант, остывая от внезапной вспышки гнева, вызванной горечью понимания…
Чужой долго смотрел на вычерченную схему, а потом произнес:
— Среди вас есть ИНОЙ. Мой сородич не мог умереть по собственной воле.
Иван напряженно кивнул.
— Я уже догадался. — Он медленно встал. — Сейчас я улечу. Ты отдашь приказ снять блокирующий периметр с тех площадей, где насильно удерживаются выжившие люди. Между нами уже пролегла одна ложь, и я не хочу, чтобы история повторилась. Я найду ИНОГО и проверю твои слова. Если они верны, то мы встретимся вновь. Если нет — ваши базы будут стерты с лица Земли.
Лозин не стал дожидаться ответа. Резко развернувшись, он пошел по ребристому проходу в обратном направлении, ориентируясь на далекое пятнышко дневного света, обозначавшее выход из корабля Чужих.
В душе лейтенанта царил мрак.
— Иван, у нас проблемы, — доложил Логинов, как только лейтенант, покинув ксенобианский корабль, вышел на связь. — Ты должен немедленно возвращаться.
— В чем дело? Чужие?
— Нет… — Голос Логинова звучал как-то по-особому, слишком натянуто, будто он не мог свободно говорить.
— Ситуация под контролем?
— Да.
— Тогда ждите. Разберемся, когда прилечу.
— Я не сказал тебе…
— Не стоит, — оборвал его лейтенант. — Ждите моего возвращения.
— Хорошо, командир.
Поднимаясь в кабину вертолета, лейтенант внезапно подумал, что в самые страшные минуты боя ему было легче… в сто, тысячу раз легче, чем сейчас.
Слишком много информации обрушилось на его разум. Он не спросил у Логинова, что именно произошло на пятом резервном и кто виновник событий, поскольку в его рассудке еще не прижилась изложенная ксенобианином версия глобальных событий, и он откровенно боялся, что новый внезапный удар вконец смешает все мысли…
Слишком велик был груз ответственности, который внезапно лег на плечи лейтенанта еще одним дополнительным бременем.
За время полета он должен был решить, хотя бы для себя самого, кто более близок к людям — Чужие, нанесшие варварский
«Ты ничего не знаешь о космосе, человек…» — внезапно вспомнилась оброненная ксенобианином фраза.
Над руинами пятого резервного космодрома сгущалась вечерняя мгла, когда Лозин спустился по отвалам бетонного щебня к лестнице, подле которой располагалась шахта лифта.
Наверху его встретил Зотов.
— Командир, лейтенант Логинов со старшиной ждут тебя на третьем уровне Я провожу.
Иван молча кивнул, потом вдруг склонился к сержанту и что-то тихо спросил у него.
Николай утвердительно указал на подсумок.
…
В небольшой комнате, которая ранее служила для проведения лабораторных опытов, Лозина ждали три человека.
Войдя внутрь, он увидел сидящего на стуле Херберта, напротив с автоматом в руках стоял Булганин, Логинов примостился на краю пустого лабораторного стола, мрачно глядя в пол.
Дверь закрылась, и в помещении внезапно повисла гробовая тишина.
— Ну? — Иван взял свободный стул и уселся напротив Джона, спиной к двери. Сержант Зотов прошел вперед и остановился у панорамного окна, за которым высился темный, закрытый кожухами агрегат, предназначенный для физических экспериментов. — Докладывай, Дым, что произошло?
— Это ты у нашего друга-американца спроси, — с трудно сдерживаемой яростью процедил сквозь зубы старшина.
— А я, кажется, спрашиваю лейтенанта Логинова?
Дмитрий поднял голову.
— Да, командир… — На его бледных, осунувшихся щеках вдруг проступили пятна нездорового румянца. — Мы все едва не погибли. Из-за него. — Логинов кивнул в сторону Херберта.
— Давай по существу, Дима, — потребовал Иван.
Старшина хмыкнул, сверля ненавидящим взглядом понурившегося Джона, который даже не поднял головы.
— Когда ты сообщил, что уходишь внутрь ксенобианского корабля, я исполнил все распоряжения относительно блокады острова и попытался заняться делом, — медленно произнес Дым. — Херберт к этому времени закончил связь с группировкой «орбитального щита» и сказал, что пойдет помогать Насте. Я отпустил его, но мне показалось странным, что он прихватил с собой портативный компьютер.
Логинов на секунду умолк. По внешнему виду лейтенанта был несложно понять, что он перенес жесточайшее потрясение.
— Короче, я решил перепроверить программы, которые «вживил» в систему Херберт. Обычно, когда я сталкиваюсь с модулями, инсталлированными не мной лично, а кем-то другим, то начинаю проверку с общего тестирования системы. Есть один очень специфичный виртуальный сканер, который разработан нашей «оборонкой» на случай внезапного поражения программными вирусами компьютерной сети военного ведомства. Я запустил его и спустя некоторое время понял, что программные блоки, установленные Хербертом, являются лишь маскировкой. Они действительно соединяли кибернетическую систему космодрома с орбитальными платформами, но бортовые компьютеры американской системы ПРО получили в процессе установки связи определенные директивы, имеющие высший командный приоритет. Программа-сканер однозначно указывала, что на каждой из орбитальных платформ в данный момент протекают активные процессы.